Наедине с герцогом - [5]

– Еще чаю? – предложила миссис Чилкотт и потянулась за чайником.

– Благодарю, с большим удовольствием.

Изабелла терпеливо ждала, пока мистер Робертс скажет ее матери, что будет чрезвычайно благодарен, если на сей раз она наполнит чашку чаем ровно наполовину, чтобы он мог долить необходимое количество молока по своему вкусу. Девушка снова чуть не застонала. Мистер Робертс начал объяснять, почему следует класть в чашку именно две чайные ложки сахара, когда Изабелла решила, что с нее довольно.

– Какие новости, папа? – спросила она, за чем последовала улыбка отца, исполненный ужаса взгляд матери и недовольный взор мистера Робертса.

И Изабелле все это понравилось.

– По всей видимости, – начал отец, осторожно делая глоток чая, в то время как его жена клала на тарелку очередной кусок яблочного пирога, – герцог Кингсборо решил вновь дать ежегодный бал.

– Бог мой! – выдохнула миссис Чилкотт, опускаясь на стул. – Они уже давным-давно не давали балов.

– Если говорить точнее, целых пять лет, – пробормотала Изабелла.

Все повернулись к ней с удивленными лицами. Она решила не продолжать, лишь пожала плечами, отломила кусок пирога и положила его в рот, чтобы избавить себя от дальнейших объяснений.

Дело было в том, что Изабелла надеялась однажды посетить ежегодный бал в Кингсборо-Холле (с тех пор как была еще маленькой девочкой и впервые увидела фейерверк из окна своей спальни). Она отважилась искоса взглянуть на мистера Робертса, отлично понимая, что совместная жизнь с ним будет лишена таких захватывающих событий, как бал в Кингсборо. Откровенно говоря, ей повезет, если им вообще представится возможность хотя бы время от времени посещать вечера в местном зале для приемов. Скорее всего, этого не произойдет. Несмотря на то что совместная жизнь с мистером Робертсом обещала быть комфортной, он ясно дал Изабелле понять, что не любит светских приемов, а тем более танцев.

Вероятно, это явилось одной из причин, по которой он решил связать свою жизнь с ней, – Изабеллу чрезвычайно удивлял его выбор. Мистер Робертс не мог не видеть, что у них слишком мало общего, а учитывая его нынешнее финансовое положение, он мог бы породниться с более зажиточной семьей. Разумеется, ему, скорее всего, пришлось бы провести сезон в Лондоне, чтобы познакомиться с такими семьями, а его нежелание посещать светские рауты в полной мере объясняло, почему он сейчас сидел и пил чай в их гостиной, а не посылал цветы даме из более знатного рода.

Изабелла не раз обращала внимание своей матери на то, что мистер Робертс не любит светской жизни, жаловалась на то, что, если выйдет за него, ее не ждет ничего, кроме нескольких праздничных обедов, но миссис Чилкотт всегда отвечала, что единственная причина, по которой юные леди посещают светские мероприятия, – это желание привлечь внимание присутствующих там джентльменов. Как только Изабелла выйдет замуж, надобность в этом отпадет и в конечном счете все сведется к приглашению время от времени на чаепитие. И, как будто этих аргументов было недостаточно, мать перечисляла множество причин, по которым Изабелла должна быть благодарна за то, что такой уважаемый и богатый жених, как мистер Робертс, вообще соизволил обратить на нее свое внимание. Это было унизительно.

– Приятно видеть, что они, судя по всему, постепенно приходят в себя после смерти старого герцога, – услышала Изабелла голос матери.

– Полностью с тобой согласен, – произнес отец Изабеллы. – Должно быть, им пришлось нелегко, учитывая то, как долго и тяжело он болел.

– Согласен, – пробормотал мистер Робертс.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

Повисло молчание, которое в конце концов нарушила мать Изабеллы:

– Мистер Робертс, расскажите нам о лошади, которую вы собирались купить. Вы упомянули об этом при нашей последней встрече.

Больше о бале в Кингсборо никто не говорил, но это не означало, что Изабелла рассталась с мечтой однажды там побывать. На самом деле до конца чаепития она не могла думать ни о чем ином, хотя ей удавалось в нужном месте и в нужное время кивать или качать головой – никто, похоже, не заметил, что ее мысли витали где-то далеко.

– Чаепитие прошло так же изумительно, как всегда? – спросила Изабеллу ее младшая сестра Джеми, когда они укладывались спать.

В свои тринадцать лет она была настоящим сорванцом, непослушной, как мальчишка, и постоянно попадала во всевозможные переделки. После того как три месяца назад Джеми засунула в карман сюртука мистера Робертса живую лягушку, ей запретили присутствовать на воскресном чаепитии. Ко всему прочему, ей целых две недели не разрешали выходить из комнаты, да и мистер Робертс внес свою лепту в ее воспитание. Стоит ли говорить, что симпатия Джеми к этому человеку давно исчезла без следа.

– Еще лучше, учитывая то, что я практически не замечала присутствия мистера Робертса.

Джеми фыркнула.

– Если честно, Иззи, не знаю, почему ты вообще терпишь этого человека. У него же нет чувства юмора, и он такой скованный, а ты веселая, так что этот мистер Робертс совсем тебе не подходит. Да и вообще он какой-то странный. Думаю, тебе не следует принимать его предложение, если он позовет тебя замуж.