Надежда после жизни - [7]

Ксандер наслаждается жизнью, а моя семья разбита и мы не вместе. Мы не можем собираться за одним столом, вынужденные постоянно оглядываться назад, боясь его кары.

Это надо исправлять.

Ванесса возвращает меня из моих мыслей:

— Уходи. Иди к нашей матери, твоей бабушке. Я приду туда утром. Все и обговорим. А сейчас, вали и побыстрее! — дергает она меня за руку, приводя в чувство.

Мне приходится подчиниться.

— Хорошо.

— Отлично. Тогда, увидимся.

Ванесса растворяется в толпе, но больше не поднимается на помост к шесту. Она просто исчезает. И мне тоже пора исчезнуть.

Я дергаюсь в противоположную сторону от Робина.

Он замечает это и собирается нагнать меня. Но все не так просто.

Мой отец хорошо тренировал меня.

Я ужом проскальзываю средь разгоряченных тел и захожу за угол. Робин спешно пробирается к моему укрытию, хоть и не видит меня.

Над моей головой огромная железная балка, что поддерживает стеклянный купол. Она соединяется с другими, что ползут кверху. Я цепляюсь за нее.

Через минуту я уже на наверху. Там, где можно укрыться и где еще нет открытого стекла. Там, где безопасно.

Чтобы выбраться отсюда, мне приходиться скинуть с себя сарафан. Я остаюсь лишь в шортах и топе. Но они сидят на мне как вторая кожа. Это просто. Я хватаюсь за балку и спокойно сползаю в нескольких десятков метров от парня. Он выглядит разозленным. Постоянно оглядывается по сторонам. Мне приходится присесть.

Дальше легче.

Через мгновение я уже выбираюсь на улицу, где сумерки растворяются в рассвете.

Надо спешить. Времени мало.

Глава 3

— Она так и сказала? Что придет?! — мне не верит бабушка.

— Да, она так и сказала. Я сама слышала это.

Руки бабушки трясутся, а пальцы нервно перебирают друг дружку. Она беспокойно смотрит из стороны в сторону, не зная, что ей делать. Присаживаясь, она тут же встает.

— Ба, да что с тобой? — не выдерживаю я через пару минут такой беготни.

Ее словно окунают в ушат с холодной водой. Она ежится, но обращает на меня внимание.

— Она не была дома уже пять лет, — говорит она нехотя мне. Я не знала этого. — даже ни на минуту. Ее здесь не было.

— Почему?

— Она дала себе обещание…

— И какое?

Бабушка молчит. Она не хочет мне говорить. Да что же у них происходит?

Я медленно подхожу к ней и обнимаю ее за плечи. Она всхлипывает.

— За сестру… твою маму… она хотела…

— Что? Ты о чем? — я вслушиваюсь в каждый ее шепот, но так ничего не понимаю.

Все ставит на свои места Ванесса, которая появляется в дверях.

— Нужно закрывать дверь, если у тебя в гостях полукровка, — со смешком в голосе произносит она, глядя на свою мать. Та дергается и быстро встает на ноги. Я следую за ней.

— Тетя! — я рада ей. Но ее отношение к бабушке немного напрягают. — Ты пришла!

Она обнимает меня, но не сводит своего взгляда с бабушки.

— Ты хотела знать, почему я ушла из дома, чтобы оказаться там, где оказалась? — смотрит она на меня, отстранившись.

— Да.

Честной меня научил быть отец.

— Что ж… из-за того, что хочу подобраться к Ксандеру и убить его. Все, кто мог это сделать, — кидает она презрительный взгляд на свою мать. — отказались. Кроме меня.

— Ты же знаешь, — оправдывается бабушка. — что у Оливера двое детей и жена. А я… что я могу?!

— Отговорки. Пустые слова.

Я в шоке. В моей семье такое творится.

— Ванесса! — со слезами на глазах кричит бабушка. Она хватается за сердце и оседает обратно на старенький диванчик. Я кидаюсь к ней, попутно ища стакан с водой или графин. Ничего такого рядом не находится.

— Тетя, бабушке плохо! Нужна вода, — в беспомощности смотрю я на Ванессу. Она хмыкает и спокойным шагом идет на кухню. Через минуту в руке у бабушки уже стакан воды и одна маленькая белая таблетка от сердца. Она глотает ее и выпивает залпом содержимое стакана. Дышать ей становится легче.

— Спасибо, — шепчет она мне. Тетя Ванесса же лишь молча садится за стол. Она молча наблюдает за всей этой картиной.

— Когда закончишь, выйди и мы поговорим, — наконец говорит она мне и скрывается в кухне.

В моей душе сумятица. Я не знаю, что мне делать и что происходит вокруг меня. Голова идет кругом.

Бабушка помогает мне. Она проводит своей рукой по моей и говорит:

— Иди, поговори с ней. Со мной все будет хорошо. Иди же, она пришла сюда лишь ради тебя, — отправляет она меня к своей дочери, заставляя встать с дивана. Я подчиняюсь.

— Точно?

— Уверена. Иди.

Я выхожу в кухню, где через окошко уже пытается пробиться слабый свет первых лучей утреннего солнца.

Ванесса стоит ко мне спиной и лицом к тому самому окну, что выходит на восточную сторону. Ее руки скрещены за спиной. Натянутость позы говорит о ее нервозности.

— Зачем ты пришла сюда? Сюда, где никто не рад отпрыску хладного и… моей сестренки.

— Я, просто хотела…

— Что?

— … узнать свою семью, увидеть своих родных.

— И что тебе это дало?! То, что ты увидела, тебе понравилось? Тебе нельзя было приходить сюда. Никак нельзя.

— Но почему? Меня ведь никто здесь не знает. И я не собиралась высовываться. Почему ты злишься на меня? — мне обидно из-за этого. Не так я представляла себе нашу встречу. Совсем не так.

— Ты еще спрашиваешь? Да я боюсь за тебя, — разворачивается она ко мне. Я вижу, чувствую, что она говорит мне правду. — дурочка! Ты — дочь сестры. Вивиан бы хотела, чтобы ты была как можно дальше от всего этого. И твой отец прекрасно понимает это. Он унес тебя сразу после рождения. Мы отказались от тебя, чтобы спасти. Отказались видеть тебя, чтобы ты смогла жить. Но ты вернулась! Дура! — истерит тетя. Я пугаюсь ее.