Надежда - [50]

— Зачем же я буду врать!

— Ах, сволочи! — Бенсон сжал кулаки. Лицо его выражало сильнейшее волнение и гнев. Белые брови нахмурились. На глазах выступили слезы. — Ах, мерзавцы! — Он забегал взад и вперед по причалу. — Не может этого быть. — Он отчаянно посмотрел на Кларенса. — Послушайте, вы, наверное, ошибаетесь.

Кларенс тоже встал.

— А вы думаете, что убил не он?

— Да как же он мог? — Бенсон остановился. — Он же за день до убийства уехал. Нанялся на пароход и уехал в Бразилию. Мы его с Петро провожали.

— А как же Боер мог его видеть в порту вечером перед убийством?

— Какой Боер?

— Ваш грузчик Боер.

— У нас нет такого грузчика. Я такого не знаю.

— Значит, вы утверждаете, что Варци здесь не было в ночь, когда совершилось убийство?

— Как же он мог здесь быть, когда он уехал?

Кларенс тоже был взволнован.

— Так, значит, Петро убил не он?

— А вы что, думали, что он?

— А кто же?

Бенсон махнул рукой.

— Они же его и убили.

— Кто они?

— Те, кто сваливает на Варци… Да что об этом говорить! Ведь Варци и Каталони друзья были. Помогали друг другу. Такие ребята. — Бенсон всхлипнул и вытер глаза большой грязной рукой.

— Послушайте, — Кларенс взял Бенсона за руку. — Вам нужно дать показания. Если Варци действительно здесь не было, — значит, убил не он. Нужно сейчас же пойти в полицию и заявить. А то ведь его ищут.

Бенсон сунул руки в карманы. Губы его шевелились. Он напряженно думал.

— Вот что, — начал он. — Мне сейчас нужно на работу. Вы приходите ко мне, и мы поговорим. Подумаем. Запишите мой адрес.

Кларенс записал.

— Ну вот. Договорились.

Грузчик бегом кинулся на другой конец причала к лайнеру, где уже зашевелились огромные тюки. Однако на полпути он остановился, посмотрел издали на Кларенса и подбежал к нему.

— Послушайте, — сказал он, тяжело дыша. — Я забыл вас предупредить.

— Что такое?

— Слушайте, — горячо заговорил Бенсон. Вы пока что никому ничего не рассказывайте, о чем я вам говорил. Ни в полиции, ни в своей газете. Это очень важно. Понимаете?

— Ну, пожалуй, — огорченно сказал Кларенс. Он как раз собирался бежать и звонить Докси. — А почему это так нужно? Если публика раньше узнает…

— Ни в коем случае. — В голосе грузчика было неподдельное отчаяние. Он схватил Кларенса за руку. — Вы не понимаете, что ли! — Он отвернулся и отошел на шаг. — Зачем я с вами связался-то, господи? Неужели вы не понимаете, что и меня могут убить?

— Ну не волнуйтесь. — Кларенс был ошеломлен. — Я вам слово даю, что никто пока ничего не узнает. Понимаете? Честное слово.

— Ну смотрите, — сказал грузчик потерянным голосом. — Это уж на вашу совесть. Можете погубить меня…

Он устало опустил руки и побрел к лайнеру.

Кларенс, удивленный, пошел своей дорогой. Когда он миновал причал, ему навстречу попался Боер. Он был в том же аккуратном комбинезоне.

— А я вас ищу, мистер Кейтер, — сказал он. — Хотел познакомить вас с нашими ребятами. Их сегодня случайно сюда послали. Я думал, что они все будут в военной гавани.

— Да ничего, спасибо, — сказал Кларенс. — Я уже сам познакомился. Только народ тут очень неразговорчивый.

Пожилой грузчик помолчал. Они шли рядом мимо длинного склада. В узком месте, где две машины преграждали путь, он вежливо пропустил репортера вперед.

— Что же, так ни с кем и не поговорили?

— Нет, только с Бенсоном, — начал Кларенс и тут же прикусил язык. Может быть, этого не следовало говорить. Он почувствовал какое-то еще неясное ему подозрение и посмотрел искоса на Боера.

Великан, как обычно, сосредоточенно и серьезно смотрел перед собой. Немного погодя он заговорил мягко.

— Этот Бенсон у нас — горячая голова. Иногда плетет сам не знает что. Что же он вам сказал?

— Да ничего особенного, — соврал Кларенс. Он сам еще не знал почему, но решил, что Боеру не следует сейчас рассказывать о разговоре с Бенсоном. — Ничего особенного, — повторил он равнодушно. — Говорил, что Варци и Петро тут иногда ссорились, что Каталони был любитель выпить.

— Вот это неправда, — сказал Боер. — Каталони пил очень редко. Но этот Бенсон такой, — любит сочинять.

Они вышли на широкую магистраль, где ходил внутренний автобус, и попрощались.

Боер степенно пожал Кларенсу руку. Репортер посмотрел ему вслед. Боер шел чуть нагнувшись вперед. Могучие длинные руки были засунуты глубоко в карманы.

Кларенс поехал домой.

Обедали они, как обычно, на кухне. Только на этот раз все двери в квартире были открыты, чтобы через коридор можно было переговариваться с Кэт. Разговор получался односторонний. У девочки болело горло, и ей приходилось молчать.

Пока Люси мыла посуду, Кларенс сел выкурить свою послеобеденную папиросу. Этот час, после окончания дневных забот, был для репортера всегда самым приятным в те дни, когда они с женой работали в разные смены.

Так как у Кэт оказалась простая или, как выразился доктор, локулярная ангина, опасаться за нее не приходилось, и Кларенс полностью отдался безмятежному отдыху.

Он сидел у раскрытого окна. Позади у раковины хлопотала Люси в зеленом передничке. За окном лежала на солнце сонная, ленивая улица пригородного района. В темном стекле растворенной рамы отражалось лицо самого Кларенса — нормальной округлости хорошо выбритых щек, нос скорее курносый, чем длинный, мягкий рот и прядь шелковистых волос на лбу.