Нада - [63]

Скажи, отец мой, почему Умкулункула, который сидит на небесах, позволяет таким ужасам совершаться на земле? Я слыхал проповеди белых людей, которые говорят, что все о нем знают. Имена его — Власть, Милосердие и Любовь. Почему же он допускает все это? Зачем он позволяет людям, подобным Чеке и Дингану, мучить людей на земле, а в конце наказывает их одной смертью за те тысячи смертей, которые они причиняли другим? Вы говорите, что все это происходит в наказание людям, которые злы, но это неверно; не страдают ли безвинные вместе с виновными, не погибают ли сотнями невинные дети? Может быть, на это есть другой ответ, но как могу я в своем слабоумии постигнуть Необъяснимое? Может быть, все это — часть целого, маленькая часть того узора, о котором я говорил, узора на чаше, содержащей воды Его премудрости. Я ничего не понимаю, я — дикий человек. Но не больше знания нашел я в сердцах белых, просвещенных людей. Вы знаете многое, но многого и не знаете. Вы не можете объяснить, где мы находились за час до рождения или чем станем после смерти, зачем родились и почему умрем. Вы можете только надеяться и верить — вот и все; может быть, отец мой, скоро я стану мудрее всех вас. Я очень стар, огонь моей жизни погасает, он еще горит только в моем уме, там огонь еще ярок, но скоро и он погаснет, и тогда, может быть, я пойму.

ВОЙНА С ПЛЕМЕНЕМ ГАЛАКАЦИЕВ

Я должен рассказать тебе, отец мой, как Умслопогас-Убийца и Галаци-Волк воевали с племенем Галакациев. Когда я вышел из тени Горы Привидений, Умслопогас собрал всех своих вождей. В длинной речи он сказал им, что желает, чтобы племя Секиры перестало быть незначительным народом, стало бы великим и считало бы стада свои десятками тысяч.

Вожди спросили, каким образом этого можно достигнуть и не задумал ли он для этой цели войну с царем Динганом? Умслопогас отвечал, что, напротив, желает приобрести расположение царя. Он рассказал нам о девушке Лилии, о племени Галакациев и о том, как он собирается на них войной. Некоторые из вождей согласились сразу, другие не хотели войны, и между ними возник спор, который затянулся до вечера. Когда начало смеркаться, Умслопогас встал и сказал, что, будучи начальником Секиры, он приказывает всем подняться против Галакациев. Если же найдется человек, желающий противиться его власти, пусть выступит вперед побороться с ним, и победитель приобретет право повелевать. На это никто не отвечал: мало было охотников встретиться лицом с лезвием Секиры. Таким образом, решилась война между племенами Секиры и Галакациев. Умслопогас выслал гонцов, чтобы вызвать к себе всех подвластных ему воинов.

Когда же Зинита, его старшая жена, услыхала о приготовлениях к войне, она разгневалась и стала осыпать Умслопогаса упреками, а меня, Мопо, проклятиями. Меня она знала только как посланного от Дингана, проклинала же за то, что, как она справедливо предполагала, от меня исходила затея Убийцы.

На третий день собраны были все воины, храбрые, решительные люди, числом, вероятно, около двух тысяч. Умслопогас вышел к ним и объявил о предстоящей войне. Рядом с ним находился Галаци-Волк. Воины слушали молча, и было ясно, что, подобно своим вождям, они разделялись во мнениях. Галаци заявил им, что знает дорогу к пещерам Галакациев и знает число их скота, но они стояли в нерешимости. Тогда Умслопогас сказал:

— Завтра на рассвете я, Булалио, владелец Секиры, начальник всего племени Секиры, выступаю против Галакациев вместе с братом моим, ГалациВолком. Если даже только десять человек будут сопровождать нас, мы все же пойдем. Воины, выбирайте! Кто желает, пусть идет с нами! Кто не желает, пусть остается дома с женщинами и детьми!

Мощный крик вырвался у всех:

— Мы пойдем с тобой, Булалио, на смерть или победу!

Наутро они выступили, и поднялся плач среди женщин племени Секиры. Одна Зинита не плакала, но смотрела грозно и мрачно, предсказывая беду, с мужем она не захотела проститься, когда же он ушел, она горько заплакала.

Долго шел Умслопогас со своим войском, терпя голод и жажду, пока не вступил во владения Галакациев через узкое и высокое ущелье. Галаци-Волк опасался, что в ущелье им окажут сопротивление, хотя они не причиняли никакого вреда краалям, лежащим на их пути, и брали скот только для питания. Он знал, что со всех сторон были посланы гонцы, чтобы предупредить Галакациев о приближении врага. Но в ущелье они никого не видели. Ночь приближалась, поэтому по той стороне прохода они сделали привал. На заре Умслопогас оглядел далеко простирающиеся широкие равнины. Галаци указал ему на длинную низкую гору, лежащую в двух часах ходьбы от главного крааля Галакациев.

Они снова отправились в путь. День только начинался, когда они дошли до хребта холма и услыхали звук рогов по другую его сторону. Воины остановились на хребте и увидали издали бегущее по направлению к ним все войско Галакациев, и войско то было многочисленно.

Умслопогас сказал спутникам:

— Вот там видны собаки Сваци, дети мои, их много, а нас мало, но неужели дома скажут, что нас, Зулусов, прогнала свора собак Сваци? Неужели такую песню споют нам наши жены и дети, воины Секиры?