Над самой клеткой льва - [31]

— Почему?

— Потому что так ни один «ручеек» себя не ведет, уж это-то мы успели выяснить совершенно точно. «Ручейки», конечно, во много раз уступают размерами потоку апейрона, но все они — тоже потоки. В составе апейрона идущие из центра Галактики. Если изобразить в виде иллюстрации — пусть и примитивной, — это должно выглядеть вот так…

Она зажгла самый большой экран. Посередине неподвижно застыла Солнечная система (Вид сверху — исключительно для удобства, — пояснила Канилла. — Поток идет почти перпендикулярно к плоскости орбиты), а все остальное немаленькое пространство экрана, явно выходя за его рамки, занимал и впрямь некий поток: бледно-голубые лучи, безукоризненно прямые, строго параллельные, вроде бы неподвижные, но таким-то образом создавалась иллюзия, что они безостановочно текут. Действительно, поток…

— Вот так все выглядит, если примитивно, — сказала Канилла. — Вам этого достаточно?

— Вполне, — сказал Сварог. — Боюсь, чего-то самую чуточку менее примитивного я просто не пойму… Значит, так оно выглядит… Ну да, ручеек — по сравнению с размерами потока апейрона, а их даже я помню, сунули как-то в голову…

— Мы только-только начали их изучать — много времени ушло, чтобы разобраться в аппаратуре Брашеро… Но одно установили со всей уверенностью: каждый раз речь идет о потоках солидных размеров. И никаких радиантов. Но главная загадка не в этом, думается мне. Понимаете, командир, «ручейки», как и сам апейрон, нельзя увидеть «другим» зрением — только с помощью приборов. И никак иначе.

— Подожди, — сказал Сварог. — Я сам видел апейрон в Магистериуме, огромный такой золотистый шар…

— Так это вы видели концентрированный, — пояснила Канилла. — Вот его можно видеть не то что «другим» зрением, но и простым глазом — концентрированный, опять-таки вульгарно выражаясь, со страшной силой. Степень сжатия на порядки сильнее, чем у воздуха, когда его делают жидким… но эти детали вряд ли сейчас интересны, они к делу отношения не имеют. Вполне возможно, и концентрированные «ручейки» можно видеть самым обычным зрением, но мы ведь только начали. Такие эксперименты у нас отложены далеко на будущее, сначала нужно изучить все свойства и способности… — она вздохнула. — Аппаратура великолепная, но нас только четверо, в том числе одна недоучка с двумя курсами Лицея…

— Так… — сказал Сварог. — Значит, по теории, видеть мы этот чертов «ручеек» никак не можем, ни обычным зрением, ни другим.

— Вот именно.

— И тем не менее это, — он кивнул на один из экранов, — третий «ручеек»?

— Стопроцентно, — сказала Канилла с некоторой беспомощностью на лице. — Уж в этом-то я уверена.

— Налицо логическое противоречие, а?

— Оно самое, — грустно согласилась Канилла.

Сварог раздумывал недолго — он не видел здесь тупика, потому что было от чего отталкиваться… Ободряюще улыбнулся:

— Кани, не надо меланхолии… Логические противоречия сплошь и рядом можно разрешить логическими же рассуждениями. А ключик у нас есть… Тот самый отчет.

Историю с Брашеро от «широкой общественности», конечно же, засекретили — точнее, пустили в обиход в крайне урезанном виде. Ни словечка о планах переворота и намерениях установить «ученую диктатуру». Общественность узнала лишь, что несколько ученых, инсценировав собственную смерть, занимались в Горроте научными экспериментами из разряда запретных. Однако человек сорок на двух планетах, те, кому полагалось по должности (в том числе и Сварог), получили подробный отчет Техниона об исследовании «хозяйства Брашеро». Этот труд на трехстах страницах оказался абсолютно неудобочитаемым — Сварог мог поклясться, что все остальные в нем поняли не больше, чем он, а он не понял абсолютно ничего. Очень уж ученые материи затрагивались, очень уж высоконаучно было изложено, с многочисленными формулами, непонятными графиками и прочим высокомудрием. Сварог даже не пробовал его читать — листанул, заглянув в пару мест, и отложил, а потом, подумав, под строжайшим секретом дал прочитать Канилле. Канилла сидела над ним три дня, потом честно призналась, что поняла пока две трети, не больше.

Хорошо еще, что профессор Марлок был реалистом и практиком. А потому к каждому пухлому тому прилагалась брошюрка страниц всего-то на двадцать — и вот в ней простым человеческим языком, так, что любой невежа мог понять, излагались те выводы и заключения, которые уже успели сделать (хотя, уточнял Марлок, исследования далеко не закончены). Вот из нее многое становилось ясно…

— В самом деле, никакого тупика, — сказал Сварог. — Давай-ка устроим небольшой «мозговой штурм». Отчет, я тебе уже говорил, и не пытался изучать — не по моим знаниям. А вот брошюра здорово помогла… Насколько я понял, апейрон нельзя создать искусственно. А вот «ручейки»… Вполне возможно, Брашеро искусственно генерировал «пятый». С его помощью и связывался с сообщниками наверху и творил еще много предосудительного.

— Но остальными он занимался в десятую очередь, к его главной задаче они отношения не имели, ему хватало для повседневных нужд и пятого…

— Это уже детали, — сказал Сварог. — Главное, можно выдвигать версию: если искусственным путем можно получить «пятый», не исключено, что можно получить и остальные. Логически непротиворечивая версия, а?