Над Самарой звонят колокола - [2]
Прошли еще три подворья и очутились около торгового ряда, отстроенного несколько лет назад неподалеку от двухэтажной войсковой канцелярии… И вспомнилось Даниле, как двадцать лет назад здесь собрался войсковой круг и решал, кого из отважных казаков послать с российским караваном в далекую и враждебную Хорезмскую землю. И вызвались тогда идти с караванным старшиной Рукавкиным старый казак Григорий Кононов, отчаянный Федор Погорский да три брата Опоркиных…
Вспомнил тяжкое хивинское сидение и плечами передернул, ворчливо пробормотал себе под нос:
– Господи, почему это худое валится на нас охапками, а хорошее – скупой щепотью? Ну, так о чем те чернецы шептались? – повторил вопрос Данила, глянув на беспечно улыбающегося Тимошку, – внук сытым котом жмурил ясные голубые глаза на взошедшее с киргиз-кайсацкой стороны солнце. Щурился, улыбался и не спешил с ответом, ожидая, пока дед откроет лавку.
Данила пошарил в кармане, не спеша снял запор и открыл дверь тесной лавки, крайней в торговом ряду. Мимо лавок от площади вниз к Нику круто спускалась тесная улочка, огороженная по сторонам ивовыми плетнями.
Тимошка помялся у порога, потом, озираясь по сторонам, сказал негромко:
– Шептался чернец Кирилла со своим товарищем, будто слух меж казаков прошел тайный…
Данила сухой тряпкой смахнул пыль с широкого прилавка – надуло ветром за ночь сквозь ставни и неплотную раму, – отворил окно. Сноп утреннего солнца пробил пыльный воздух сумрачной лавки, высветил черные щели деревянного пола: урони ненароком алтын – и срывай доски, либо стерпи нечаянный убыток. Сутулясь, начал расставлять мелкий товар так, чтобы покупатель, подойдя к лавке, мог разглядеть его вблизи.
– О чем же тот слух? – настороженно уточнил Данила. – Неужто опять будут хватать повинных казаков да под кнуты? Вот уж воистину: пришла беда – не брезгуй и ею…
– Не про батоги была речь, дедушка Данила. Сказывал чернец, будто на Иргизе, у раскольничьего старца Филарета, побывал скрытный человек…
Данила с заметным облегчением откликнулся:
– Да мало ли кто терпит бедствие да скрывается по тем раскольничьим скитам? Россия беглыми мужиками кишит, словно мужицкая изба клопами да тараканами. Кому тот слух в диво?
Тимошка продолжил, не обращая внимания на слова деда:
– А днями тот человек будто бы объявился на хуторах близ Яицкого городка. И открыл себя, назвался именем покойного царя Петра Федоровича… Казаков созывает под свое государство державное знамя!
У Данилы из рук хлопнулась на пол плетеная коробка со стеклянными бусами. Забыв поднять ее, он резко повернулся к внуку, по сухощавому морщинистому лицу прошла холодная бледность. В серых настороженных глазах вспыхнул огонек тревоги, Данила торопливо перекрестился.
– Цыть! Нишкни, Тимоша! Не нашего то ума дело – толковать о мертвых и воскресших будто бы царях! Им токмо Бог судья! Услышат крамольные речи чужие уши – висеть нашим костям на глаголе, как висели прошлым летом бунтовавшие казаки. Того мне только и недоставало на старости лет… Сынов выучил, а их государева служба разнесла по чужим краям. Один ты при мне, утешение в старости. – Данила говорил, похоже было, сам с собой, сидя на табуретке и забыв раскладывать товары. – Сынов отдал Отечеству, тебя и Господу Богу без противления не отдам…
– Еще шептались те чернецы, что самая пора черный народ поднять в подмогу объявившемуся государю, покудова царица Екатерина Алексеевна на Дунае пятый год с турками дерется, и солдат при ней, стало быть, самая малость. Да и те, сказывал чернец Кирилла, всенепременно прежде данную государю присягу вспомнят, к чему преклонятся для верной службы…
– Помолчи, Тимоша, бога для! – Данила встал с табуретки, построжал голосом, брови сдвинул к высокому тонкому переносью. – Вот пожалуюсь родителю твоему, он тебе живо портки спустит да крапивной каши задаст!
Тимошка беззаботно улыбнулся на пустые угрозы деда – и в пять лет одного раза, случалось, не навещали сыновья Данилу Рукавкина в его доме в Самаре. Последний раз Алексей, старший сын Данилы, был два года назад, хотел и Тимошку взять в Петербург для учения, но Данила внука не отдал.
– Случись занемочь нам с матушкой, так и воды подать некому будет… А грамоте его и здесь научат.
Тимошка хотел было еще что-то сказать, но осекся. По улочке к Нику с тарахтением проехала изрядно разбитая телега. Бородатый и босой казак в распахнутом пыльном кафтане вез саманные кирпичи, которые норовили свалиться на передок, где сидел возница. Однако не босоногий казак привлек внимание Тимошки: противоположной стороной улицы с узелком белья и с долбленым корытом под мышкой к реке проворно спускалась молодая казачка. Она шла, чуть откинув назад голову, ее прямой носик и мягкий смуглый подбородок были словно с вызовом выставлены напоказ. Казачка краем глаза поймала восторженный взгляд юного самарца, но и бровью не повела, лишь бойчее замелькали по пыльной мураве ее загорелые босые ноги.
– Она, что ль? – Данила с хитринкой прищурил глубоко запавшие глаза. Через окно лавки он хорошо видел, как казачка почти сбежала остаток крутого спуска к реке Чагану, свернула вправо к тальниковым зарослям – там на бревнах помоста казачки стирали белье.
Печально закончилась Ливонская война, но не сломлен дух казацкой дружины. Атаман Ермак Тимофеевич держит путь через Волгу-матушку, идет бить сибирского хана Кучума. Впереди ли враг али затаился среди товарищей?…Вольный казачий круг и аулы сибирских татар, полноводный Иртыш и палаты Ивана Грозного, быт, нравы и речь конца XVI века — в героическом историческом полотне «Последний атаман Ермака».
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Две великие силы столкнулись у стен Белого города. Железная дружина киевского князя Владимира Святославовича и темная рать печенегов — свирепых и коварных кочевников, замысливших покорить свободную Русь… Без страха в бой идут безжалостные степняки, но крепко стоит русская рать за стенами белгородской крепости.В книге известного русского писателя Владимира Буртового есть все: кровопролитные сражения и осада крепостей, подвиги и интриги, беззаветная любовь к родной земле и жестокие предательства, великолепное знание исторических реалий и динамично развивающийся, захватывающий сюжет — словом все, что нужно настоящим поклонникам исторического романа и любителям увлекательного эпического чтения.
В «Самарской вольнице» — первой части дилогии о восстании донских казаков под предводительством Степана Разина показан начальный победный период разинского движения. В романе использован громадный документальный материал, что позволило Владимиру Буртовому реконструировать картину действий походных атаманов Лазарки Тимофеева, Романа Тимофеева, Ивана Балаки, а также других исторических личностей, реальность которых подтверждается ссылками на архивные данные.Строгая документальность в сочетании с авантюрно-приключенческой интригой делают роман интересным, как в историческом, так и в художественном плане.
1751 год. Ромодановская волость под Калугой охвачена бунтом. Крестьяне, доведенные до отчаяния бесчеловечностью Никиты Демидова, восстают против заводчика. Наивно веря в заступничество матушки-государыни Елизаветы Петровны, они посылают ей челобитные на своего утешителя. В ответ правительство отправляет на усмирение бунтовщиков регулярные войска и артиллерию. Но так уж повелось исстари, натерпевшийся лиха в родном дому русский мужик не желает мириться с ним. Кто ударяется в бега, кто уходит в казаки, кто отправляется искать страну мужицкого счастья – Беловодье.
Это первая часть дилогии о восстании казаков под предводительством Степана Разина. Используя документальные материалы, автор воссоздает картину действий казачьих атаманов Лазарьки и Романа Тимофеевых, Ивана Балаки и других исторических персонажей, рассказывая о начальном победном этапе народного бунта.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
«Авантюристы» — приключенческий роман. Захватывающий и динамичный. Главный персонаж — своеобразный синтез акунинского Фандорина, а также Скарамуша и капитана Блада Рафаэля Саббатини, правда, со среднерусскими корнями, о чем свидетельствует его фамилия — Нарышкин. С первых же страниц, где упоминается настырный немец Генрих Шлиман (который отрыл Трою), становится ясно, что отставного поручика Сергея Нарышкина ждут приключения: на суше, на море, на еще диковинной в XIХ веке железной дороге и даже в воздухе (на воздушном шаре)
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Произведение является продолжением романов под названием «Операция «ЭЛЕГИЯ» и «Операция «ПРИЗРАК». Октябрь 1941 года. Жестокая, смертоносная война идет полным ходом. Несмотря на большие потери, немецко-фашистские войска наступают по всем фронтам, рвутся к Москве. Ленинград уже в полной блокаде…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Июль 1921 года. Крестьянское восстание под руководством Антонова почти разгромлено. Выжившие антоновцы скрылись в лесах на юго-востоке Тамбовской губернии. За ними охотится «коммунистическая дружина» вместе с полковым комиссаром Олегом Мезенцевым. Он хочет взять повстанцев в плен, но у тех вдруг появляются враги посерьёзнее – банда одноглазого Тырышки. Тырышка противостоит всем, кто не слышит далёкий, таинственный гул. Этот гул манит, чарует, захватывает, заводит глубже в лес – туда, где властвуют не идеи и люди, а безначальная злоба бандита Тырышки…
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.