Над пропастью по лезвию меча - [46]

Бывший боцман, был призван на флот в июне сорок первого года, до призыва он был студентом филологического отделения университета. На флоте в годы войны сделал блестящую карьеру поднявшись от салаги — матроса, до глав старшины-боцмана, после демобилизации, продолжил обучение, специализировался на западноевропейской литературе. Дипломную работу защитил как раз по английскому писателю Сомерсету Моэму. Работу оценили не только члены государственной экзаменационной комиссии, но и компетентные органы. Первые дали диплом с отличием, вторые пригласили на работу. Вот так он негаданно и угодил в разведку. Надо добавить, что в душе, у него мирно уживались боцман, филолог, разведчик и дипломат. Он даже докторскую диссертацию писал по английской литературе начала двадцатого века. Забавно, но именно эта диссертация, начатая еще в СССР, послужила одной из причин его назначения.

— Да читал, — признался дипломат, — мне как русскому, особенно понравилось, то, что Моэм, провалил свою разведывательную миссию в Петрограде в 1917 г., о чем он добросовестно поведал в своих рассказах.

Британская патриотка хотела обидеться, сразу, за английского шпиона Моэма провалившегося в России, и за английскую литературу, но передумала, и решила взять русского быка за рога, хотя и предполагала, что рогов, в похабном смысле этого слова, у этого красного нет, «или пока нет» — как с истинно британским оптимизмом, уточнила она.

— Оу, — забросила удочку Лядь, решив выдать полувековой давности тайну британской разведки, о которой уже давно было написано в изданной литературе, — тогда Вам интересно будет узнать, что полковник М, завербовавший Моэма, мой дед, у меня даже есть карточка Моэма, на которой они сняты вдвоем. Хотите взглянуть?

«Сейчас она пригласит меня наверх в кабинет, а там изнасилует, — запаниковал дипломат, — это же скандал! Не дрейфь, морских мин не боялся, а тут всего лишь баба! — воззвал к мужеству дипломата боцман, а филолог мечтательно добавил, — а как эта карточка заиграет в твоей диссертации в качестве наглядного материала», — разведчик он же внутренний голос, в его душе молчал.

— С большим удовольствием, — расцвел придорожной лебедой дипломат, — принимаю ваше приглашение.

Они поднялись в кабинет Ляди провожаемые взглядами, собравшихся гостей. Лядь вызывающее покачивая бедрами, вела русского шпиона по руку. Амплитуда движений по залу ускорилась, гости спешили обсудить эксцентричный поступок леди и вызывающее поведение русского дипломата. Раут получил свою изюминку. Все были довольны.

Кабинет как кабинет, генерал за свою службу в Англии, таких, полно насмотрелся, хотя для англичанина допустить постороннего, тем более иностранца, в свой кабинет, это все равно, что исполнить стриптиз.

Русский высказал мимикой лица, сдержанной, но очень выразительной, свое восхищение будуаром Ляди. Лядь была довольна и восхищением и тем, что заполучила русского «медведя» в свой кабинет, французское слово «будуар», истинная британская патриотка не употребляла.

Леди достала роскошный альбом, села на кожаный диван, гостеприимно предложила «медведю» присесть рядом, открыла альбом и начала исполнять прекрасную очень патриотичную балладу о величии Британской империи, о роли ее предков в создании этого величия, иллюстрируя повествование наглядным материалом. Суровые джентльмены в форме и без оной, чопорные леди, с истинно британским высокомерие смотрели с карточек на сидевшего в аристократическом кабинете советского выскочку и красного шпиона.

Лядь на манер Шехерезады, продолжала сказку, бедром прижимаясь к «медведю». Лядское бедро было костлявым, и генералу было неудобно.

— Вот это мой дедушка, а это Моэм, — сообщила леди, показав на фотографию. Двое мужчин сидели за столиком в саду, держали в руках сигары, и казалось, что-то растолковывают молодому человеку, который стоя, их уважительно слушал. Снимок был сделан явно не в студии, и не профессиональным фотографом, часть деталей была смазана, но лица присутствующих были видны отчетливо.

— А кто третий, — спросил генерал.

— Не знаю, — недоуменно заметила леди, — по виду не слуга, вероятно мелкий клерк.

Генерал попросил дать ему фотографию, «я пишу диссертацию по английской литературе, изображению вашего достойного предка вместе с английским гением, будет посвящена целая глава» — говорил чистую правду начальник русских шпионов в Великобритании, и клятвенно, словом коммуниста поручился, что сразу переснимет, и незамедлительно вернет фотографию леди. Леди, польщенная интересом русского «медведя» к английской литературе, и в чаянии ответной услуги, передала фото.

— У вашего деда энергичное лицо, — начал льстить и готовить путь для отступления генерал, — сразу видно, что вы его внучка.

— О да! Вы абсолютно правы, — Лядь пресекла попытку противника к отступлению, взяв генерала за рукав фрака, — мой дед, учил человека, который стал прообразом для агента 007, — пыталась она задержать и заинтересовать русского, не только бульдожьей хваткой, но и перспективой получения интересной информации, — Я с ним встречалась и, он дал очень высокую оценку, профессиональным качествам моего деда, его поистине бесценному опыту, который он передал своим ученикам — разведчикам.