Над пропастью по лезвию меча - [41]

* * *

Почтальон позвонил в дверь, Маша открыла, сонная, счастливая, и сон ей чудесный снился, как плывет она по ромашковому полю, рыцарь рядом идет, за руку ее держит.

— Вам телеграммы срочная, — протягивает почтальон бланк, — вот тут в получении распишитесь.

И поплыли перед глазами телеграфные слова: «Выехал в срочную командировку, за рубеж, отказаться не смог. Прости. Алексей».

Не плачь принцесса, ну, пожалуйста, не плач. Видно судьба такая, не ты первая не ты последняя, не гадай по ромашке из счастливого сна «любит, не любит», жалко тебя принцесса, честное слово, до слез жалко, но будет у тебя и замужество и дети и, любовь к тебе вернется, пусть другая, но обязательно вернется. Ты только верь, если сможешь.

Глава 9

Он почуял их сразу, как говорят охотники, верхним чутьем, вот только был он не добытчиком, а дичью.

День сразу не задался, и встал с чугунной головной болью, и сердце пошаливало, и прогулка солнечным утром по парку не в радость. А тут еще эти. Откуда они вели наблюдение, он не видел, да и знать не хотел. Только покажи что засек слежку, так сразу и определят, что против них профессионал работает. Он шел привычным маршрутом и обошел все контрольные точки. Один раз в неделю он шел этим маршрутом, один раз в неделю сотрудник посольства Ее Величества, сидя на лавочке и, наслаждаясь утренним пока не загазованным воздухом, фиксировал идущего по улице немолодого, крупного человека. Раз идет этим маршрутом значит оснований для тревоги за его безопасность нет. Ефимов последний раз шел этой дорогой, завтра он выберет другой маршрут, пройдет мимо памятника Гоголю, купит в киоске газету и пойдет дальше. А другой дипломат посольства Ее Величества, зафиксирует изменение в маршруте и расшифрует поданный сигнал: «Я под наблюдением. Опасность!»

Дипломат не спеша, вернется в посольство и передаст шифрограмму в Лондон, а он останется один. Как всегда один на «холоде» в этой холодной стране. Он слегка улыбнулся каламбуру, «холод» — враждебное окружение разведчика нелегала, холодная Россия это образ этой страны.

Он опять всем своим существом почувствовал, чужое, направленное на него внимание. Чужой взгляд. Подошел к лавочке в парке, присел, лениво осмотрелся, никого нет. Но взгляд продолжал жечь его нервы. Он достал трубку набил ее табаком, поднес спичку, раскурил трубку, целый ритуал, привычный, успокаивающий нервную систему. Выкурил трубку, аккуратно выбил пепел, встал, пошел прогулочным шагом по аллее парка. Увидел пожилого паркового работника, уныло убирающего мусор и складывающего в объемную грязную сумку пустые бутылки. Подошел к нему, спросил, как лучше пройти к станции метро, тот, не глядя ему в глаза, обстоятельно ответил. Грязный туповатый мужичок с провинциальным выговором, нескладной речью, мучается с похмелья бедолага, смотрит на грязную сумку мысленно пересчитывает пустые бутылки, мечтает о пиве. Вот только почему внутри так все похолодело? Все готово, пошел ток запредельного знания, обостренной интуиции! Все ясьненько, вот вы и объявились, товарищи чекисты, а хорошо работать стали, натурально с фантазией. Мужичонка не дернулся, не поднял глаза, но Ефимов понял, что и он почуял, что обнаружен, что импульс интуитивного знания, отразился от него Ефимова, и попал в агента наружного наблюдения. Ефимов, вежливо поблагодарив мужичка за помощь, пошел дальше. «А может это все паранойя, — успокаивал он себя, — просто я устал, за эти годы, вот и чудится невесть, что» И точно знал, что это не так. Наблюдение было, и его уровень говорил о том, что это не стандартная рутинная проверка, которую по плану в целях профилактики осуществляет ЧК, нет, его зацепили. Вот только где? В чем ошибка? «Узнаю на допросе, — невесело подумал он, — кажется, у нас дома, это называется черный юмор».

У нас дома? А где интересно ваш дом, господин хороший? Наверно он уже и сам не знал где его настоящий дом. В Индии, где он появился на свет и провел детство, в Англии, где он получал знания в отрочестве и юности, или здесь в России.

В России, куда он приехал молодым человеком и, где жил, учился, работал, дружил, любил. В России, откуда родом его первая жена, чей прах развеян по ветру, где родилась его вторая супруга, которая окружила его нежной заботой и вниманием, где появился на свет его сын, и где он продолжает жить и любить. Жить, любить и собирать и передавать секретную информацию врагам этой страны. Бить в спину тем, кто ему верил, считал своим другом. Он оправдывал себя, необходимостью, он оправдывал себя долгом, перед своей Родиной. Наверно он представлял себя тем самым героем из последнего написанного им романа «Время буйвола». Тем, кто, прибыв с миссией добра из счастливой Земли, добровольно остался на страшной зловещей планете Шорман, чтобы бороться против чудовищной диктатуры. Он и его герой остались, а его друзья, из романа, кто погиб, а иные бежали.

Понимал ли он что обманывает себя? Не знаю. Может, он был и искренен с собой, может быть.

Но те, кто ему противостоял, те люди кого он по привычке называл чекистами, они тоже любили свою страну и, выполняли свой долг перед ней, так как могли.