Над пропастью - [49]

— Энвер-паша?.. Добро пожаловать!.. Простите, что так вышло, — кивнул он в сторону, где только что стоял Тугайсары.

Энвер понял уже по тому, как все почтительно расступились, что перед ним Ибрагимбек.

— Да, бек, я — Энвер-паша, — сказал он и… улыбнулся.

По приказу Ибрагимбека на площади построились все отряды во главе с командирами, находившимися в этот час в Кукташе. Ибрагимбек вместе с Энвером поднялись на балахану.

— Воины! Этот человек — его превосходительство Энвер-паша, он назначен указом нашего эмира Саида Алимхана новым главнокомандующим исламской армии! — одним духом выпалил Ибрагимбек. Ему самому понравилось, как спокойно, уравновешенно и очень солидно звучит его голос. «Друзья должны высоко оценить мою выдержку!» — с удовольствием подумал он. Посмотрел на окруженных нукерами, под чинарой, людей Энвера, крикнул: — Немедленно освободить! Вернуть оружие!.. Гуппанбай, откройте комнату его величества! Для Энвера-паши!

Жизненный опыт подсказал Энверу, что ему нельзя, ни в коем случае нельзя наживать врагов, тем более таких, как Тугайсары, не говоря уже об Ибрагим-беке. Что-то прости, в чем-то смирись…

— Дорогой Ибрагимбек, — сказал он благодушно, спускаясь по лестнице, — я вам очень благодарен за теплое представление меня воинам… Я никогда этого не забуду… У меня просьба… Пустяк, уверяю вас. Я не в обиде на этого парня… он себя правильно вел! Я его понимаю. Не наказывайте его. Еще раз спасибо вам, бек!

Ибрагимбек положил руку на сердце, слегка кивнул.

Когда они вышли на площадь, которую надо было пересечь и войти в дом, все отряды успели покинуть ее. Безлюдно. Но под чинарой сидели спутники нового главнокомандующего.

— Ибрагимбек, прошу вас, распорядитесь, — уже другим тоном заявил паша. — Мои люди утомились… да и коням нужен корм.

— Разместите людей, накормите… О лошадях не забудьте! — прокричал Ибрагимбек, будучи уверенным, что его услышат и все будет исполнено. Так было всегда.

Телохранитель Энвера-паши Бартинец Мухитдин заботливо накинул ему на плечи шубу на волчьем меху.

Пересекли площадь, вошли во двор. Гуппанбай, открыв двери дома, ожидал их.

Посреди комнаты — на коротких ножках, вытянувшийся эллипсом, полированный стол черно-красного цвета, вокруг него — шесть низких кожаных кресел. Прямо во главе стола — светло-желтое кожаное кресло с высокой спинкой. Степы комнаты драпированы зеленым шелковым сюзане с яркими цветами, на полу — огненно-красный туркменский ковер.

— Милости просим! — широким жестом Ибрагим-бек показал Энверу-паше на кресло с высокой спинкой.

Энвер-паша быстро прошел на предложенное место, опустился в кресло.

— Я бы попросил господина Ибрагимбека… постоянно занимать первое место справа, а вас, ваше преосвященство, — слева, напротив бека, — мягко, певучим голосом сказал Энвер-паша, — Пожалуйста, окажите честь… садитесь.

Энвер-паша хорошо усвоил советы эмира, данные ему в Кабуле, как вести себя с Ибрагимбеком, с ишаном Судуром; он должен был везде и всегда показывать свое особое уважение к ним.

— Кто был тот парень? — неожиданно спросил Энвер.

— Тугайсары… — неожиданно пришел на помощь Ибрагимбеку ишан Судур. — Он друг бека и его правая рука, — сказал он тепло. — Но отчаянный! Он беспредельно предан идеалам нашего движения.

Ибрагимбек заговорил, не глядя на гостя:

— Господин Энвер, меня только недавно известили, кем вы к нам явитесь. Пожалуй, час назад… Это в было причиной недоразумения. Я думаю, вы поймете наше положение… И примете наши извинения. Ваших гонцов, я распорядился, освободили из-под стражи…

— Караван, наверно, уже подходит? — спросил Энвер.

— Да, — сказал Ибрагимбек и решил, пока накрывают дастархан, справиться о его местонахождении.

Ишан Судур, перебирая четки, внимательно смотрел из-под приспущенных век то на Ибрагимбека, то на Энвера-пашу.

На айване Ибрагимбек столкнулся с Гуппанбаем.

— Чего тянешь?! Подавай ему! — он ожег его свирепым взглядом. Прошел в конец айвана, забрал у охранника бинокль и стал вглядываться в видневшиеся вдали заросли дикого тала, где проходила дорога. Осмотрел опустевшую площадь и на той стороне, под чинарой, возле штаба, увидел вдруг Тугайсары, подтягивавшего подпругу на своем коне. Ибрагимбек поднял руку, но тот не оборачивался и не видел знака. Охранник, стоявший рядом, пронзительно свистнул. Бек, одобрительно похлопав его по плечу, поманил рукой глянувшего в его сторону Тугайсары и, сбежав до ступенькам крыльца, вышел со двора.

И опять Ибрагимбек больно ощутил, как он одинок, как ему нужен Тугайсары, пересекавший сейчас площадь, ведя за собой коня.

В это время из-за угла дома появились Курбан с Турсуном-охотником. Не сходя с коня, Курбан вежливо поздоровался.

Ибрагимбек оценивающе рассматривал Курбана. Отметил про себя: хорош! Одет безукоризненно, выглядит принцем.

— Отдохнули, посвежели, — сказал он. — Что ж! Теперь вы дома.

— Благодарю, ваше величество.

— Тугайсары! Мне кажется, охотника надо оставить на постоянной службе при хазрате и молодом шейхе, — сказал Ибрагимбек подошедшему другу.

— Оставим! У них есть кому учить молодых воинов владеть винтовкой, — язвительно улыбнулся Тугайсары, глянув на дом.