Над горой играет свет - [116]
Твоя мама
Чтобы унять горячее пощипывание в глазах, я зажмуриваюсь, мне нужно до конца прочесть ее распоряжения. Все. Складываю письмо и прячу в карман. Потом долго смотрю на мамин портрет. Думаю о бабушке Фейт и о маме. Возможно, обе они неспроста позволили детям покинуть дом? Хотели уберечь от судьбы, от неких невообразимых тягот? Я уже знаю, что прочту все, что хранилось в коробках из маминого шкафа, и рассказ мой еще не завершен, он продолжится.
В комнате и тепло и прохладно. Запах «Шалимара» становится очень настойчивым. Ветер внезапно (я даже испугалась) ерошит мои волосы, потихоньку, ласково. Я никогда не сомневалась в том, что существуют духи. И с какой стати мне вдруг перестать в них верить?
— Ма-а-ам? — зову я.
Ни слова в ответ. Только короткий порыв ветра, от которого на миг взвились в танцевальном па занавески, и она ушла, поплыла вверх, вверх, и вот уже никого рядом, а ведь только что я ее чувствовала. Точно чувствовала. Клянусь.
Я оттащила к себе в комнату часть того, что хотела забрать к себе. Потом вернулась за остальным, плавно кружась, поворачиваюсь, и еще один оборот вокруг своей оси, медленно-медленно. Потом выхожу и захлопываю дверь.
Опять я в своей спальне. Гора конвертов, папок и самых разных предметов на кровати изрядно выросла. Я кладу руки на все это прошлое. Ладони снова горячие, и их опять слегка саднит. Что выбрать?
Что мне лучше вытащить, а, бабушка? Давай подсказывай, тебе лучше знать, что мне теперь нужно.
Так-так, снова зазвучали голоса и шорохи. Зажмурившись, смахиваю застарелую пыль. Прижимаю ладонь к чему-то, на что нарочно не смотрю.
Призраки зовут меня по имени, все громче, голоса их все ближе. Голоса их совсем как живые. Наверное, я схожу с ума. Это оттого, что мне тут одиноко до невозможности. Кто-то идет по дому, кто-то меня окликает.
Словно даже не призраки, не горные духи. Всамделишные голоса.
— Ви, ау! Приветик!
— Она где-то здесь.
— И вы все тут жили?
— Надо же, почти ничего не изменилось.
Стук подошв о половицы, ближе, ближе, и вот уже топают по моей комнате. Я не могу поверить собственным глазам. Все трое прикатили. Даже Мика! Я кидаюсь их обнимать с воплем:
— Неужели это правда?!
Братья шутливо корчат рожи, будто им досадно, что я так бурно радуюсь. После приветственных объятий мы слегка отступаем назад, улыбаемся, изучая друг друга. Они осматриваются.
— Что это за фигня, черт возьми? Что это все означает, Ви? — Мика ткнул пальцем в сторону вещей, разбросанных по кровати и по полу. — Ворошишь прошлое, снова витаешь в облаках?
— Она постоянно в них витает, без этого никак, — ввернул Энди. Вид у него шкодливый, как у мальчишки. Мы все снова дети — дом вернул нас в детство.
— Ты похожа на чучело, сестренка. Халат нацепила прямо на шорты и майку, причем на мятые шорты и майку.
— И что? — Я глянула в зеркало и увидела не возрастную тетку, а глупо ухмылявшуюся девчонку.
— Так вот какой он, ваш дом. А это твоя комната. — Бобби смотрит по сторонам. — Я все пытался представить, где же вы все раньше жили.
— Да, Бобби, это наш дом. — Я обвожу комнату рукой, охватывая взмахом и маму.
— Пойдем, покажу нашу с Микой комнату, — предлагает ему Энди.
Я слышу по коридору гулкий топот их ног, взрослых, не детских, это напоминает мне папины шаги.
Я улыбаюсь Мике:
— Надо же, ты здесь.
— Ну да, я здесь. — Сдвинув в сторону разбросанное, он плюхнулся на кровать.
— Даже не верится.
— Это почему же?
Я смотрю на Мику как на безнадежного тупицу.
— Ты сказал, что никогда сюда не вернешься.
— Так и сказал?
Я плюхнулась рядом с ним:
— А то ты не помнишь.
Он пожал плечами. Из соседней комнаты донесся безудержный хохот.
— Я думала, что, скорее всего, никто из вас не приедет.
— А мы вот они. — Порывшись в папке с фотографиями, он достает ту, где мама вдвоем с папой.
— И папа тоже здесь, Ви.
— Здесь? Это в каком смысле?
Мика промолчал. А заговорил потом о другом:
— Ты права, не думал, что снова увижу нашу низину. Но я здесь, черт возьми.
Рывком встав, он подходит к моему окошку.
— Ты всегда так любила эту гору, а когда-нибудь на нее забиралась?
— Да.
Он оборачивается и смотрит так, будто видит меня насквозь.
В коридоре, уже в дальнем конце, раздаются громкие шаги Энди, и за ним следом топает Бобби. Все произошло именно так, как я представляла. Энди без всякой опаски ворвался в мамину комнату и пояснил:
— Это комната моей мамы.
И тут же вышел как ни в чем не бывало.
Мика снова заговорил:
— Папа решил, что ты, возможно, не захочешь, чтобы он тоже приехал на поминки.
— А почему приехал ты? — Я тоже встала с кровати.
— Я приехал ради тебя. — Он долго смотрел на фото нашей троицы в рамке из палочек от мороженого. — Впрочем, возможно, ради всех нас. И даже ради мамы.
— Я рада.
Мика еще раз пожал плечами.
— Я и не знала, что ты прислал ей картины. Они очень хорошие, Мика.
— Гм. Значит, она их не выбросила.
— Нет, не выбросила. Они у нее в комнате.
Он внимательно осматривал мою комнату, будто видел что-то особенное или хотел увидеть.
Хлопнула сетчатая дверка. Энди повел Бобби смотреть на клен. И наверняка на то место, где висели качели.
Шевелюру Мики взъерошил ветерок.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
В жизни все перемешано: любовь и разлука идут рука об руку, и никогда не знаешь, за каким поворотом ты встретишь одну из этих верных подруг. Жизнь Лизы клонится к закату — позади замужество без страстей и фейерверков. Жизнь Кати еще на восходе, но тоже вот-вот перегорит. Эти две такие разные женщины даже не подозревают, что однажды их судьбы объединит один мужчина. Неприметный, без особых талантов бизнесмен Сергей Сергеевич. На какое ребро встанет любовный треугольник и треугольник ли это?
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».