Над горой играет свет - [116]
Твоя мама
Чтобы унять горячее пощипывание в глазах, я зажмуриваюсь, мне нужно до конца прочесть ее распоряжения. Все. Складываю письмо и прячу в карман. Потом долго смотрю на мамин портрет. Думаю о бабушке Фейт и о маме. Возможно, обе они неспроста позволили детям покинуть дом? Хотели уберечь от судьбы, от неких невообразимых тягот? Я уже знаю, что прочту все, что хранилось в коробках из маминого шкафа, и рассказ мой еще не завершен, он продолжится.
В комнате и тепло и прохладно. Запах «Шалимара» становится очень настойчивым. Ветер внезапно (я даже испугалась) ерошит мои волосы, потихоньку, ласково. Я никогда не сомневалась в том, что существуют духи. И с какой стати мне вдруг перестать в них верить?
— Ма-а-ам? — зову я.
Ни слова в ответ. Только короткий порыв ветра, от которого на миг взвились в танцевальном па занавески, и она ушла, поплыла вверх, вверх, и вот уже никого рядом, а ведь только что я ее чувствовала. Точно чувствовала. Клянусь.
Я оттащила к себе в комнату часть того, что хотела забрать к себе. Потом вернулась за остальным, плавно кружась, поворачиваюсь, и еще один оборот вокруг своей оси, медленно-медленно. Потом выхожу и захлопываю дверь.
Опять я в своей спальне. Гора конвертов, папок и самых разных предметов на кровати изрядно выросла. Я кладу руки на все это прошлое. Ладони снова горячие, и их опять слегка саднит. Что выбрать?
Что мне лучше вытащить, а, бабушка? Давай подсказывай, тебе лучше знать, что мне теперь нужно.
Так-так, снова зазвучали голоса и шорохи. Зажмурившись, смахиваю застарелую пыль. Прижимаю ладонь к чему-то, на что нарочно не смотрю.
Призраки зовут меня по имени, все громче, голоса их все ближе. Голоса их совсем как живые. Наверное, я схожу с ума. Это оттого, что мне тут одиноко до невозможности. Кто-то идет по дому, кто-то меня окликает.
Словно даже не призраки, не горные духи. Всамделишные голоса.
— Ви, ау! Приветик!
— Она где-то здесь.
— И вы все тут жили?
— Надо же, почти ничего не изменилось.
Стук подошв о половицы, ближе, ближе, и вот уже топают по моей комнате. Я не могу поверить собственным глазам. Все трое прикатили. Даже Мика! Я кидаюсь их обнимать с воплем:
— Неужели это правда?!
Братья шутливо корчат рожи, будто им досадно, что я так бурно радуюсь. После приветственных объятий мы слегка отступаем назад, улыбаемся, изучая друг друга. Они осматриваются.
— Что это за фигня, черт возьми? Что это все означает, Ви? — Мика ткнул пальцем в сторону вещей, разбросанных по кровати и по полу. — Ворошишь прошлое, снова витаешь в облаках?
— Она постоянно в них витает, без этого никак, — ввернул Энди. Вид у него шкодливый, как у мальчишки. Мы все снова дети — дом вернул нас в детство.
— Ты похожа на чучело, сестренка. Халат нацепила прямо на шорты и майку, причем на мятые шорты и майку.
— И что? — Я глянула в зеркало и увидела не возрастную тетку, а глупо ухмылявшуюся девчонку.
— Так вот какой он, ваш дом. А это твоя комната. — Бобби смотрит по сторонам. — Я все пытался представить, где же вы все раньше жили.
— Да, Бобби, это наш дом. — Я обвожу комнату рукой, охватывая взмахом и маму.
— Пойдем, покажу нашу с Микой комнату, — предлагает ему Энди.
Я слышу по коридору гулкий топот их ног, взрослых, не детских, это напоминает мне папины шаги.
Я улыбаюсь Мике:
— Надо же, ты здесь.
— Ну да, я здесь. — Сдвинув в сторону разбросанное, он плюхнулся на кровать.
— Даже не верится.
— Это почему же?
Я смотрю на Мику как на безнадежного тупицу.
— Ты сказал, что никогда сюда не вернешься.
— Так и сказал?
Я плюхнулась рядом с ним:
— А то ты не помнишь.
Он пожал плечами. Из соседней комнаты донесся безудержный хохот.
— Я думала, что, скорее всего, никто из вас не приедет.
— А мы вот они. — Порывшись в папке с фотографиями, он достает ту, где мама вдвоем с папой.
— И папа тоже здесь, Ви.
— Здесь? Это в каком смысле?
Мика промолчал. А заговорил потом о другом:
— Ты права, не думал, что снова увижу нашу низину. Но я здесь, черт возьми.
Рывком встав, он подходит к моему окошку.
— Ты всегда так любила эту гору, а когда-нибудь на нее забиралась?
— Да.
Он оборачивается и смотрит так, будто видит меня насквозь.
В коридоре, уже в дальнем конце, раздаются громкие шаги Энди, и за ним следом топает Бобби. Все произошло именно так, как я представляла. Энди без всякой опаски ворвался в мамину комнату и пояснил:
— Это комната моей мамы.
И тут же вышел как ни в чем не бывало.
Мика снова заговорил:
— Папа решил, что ты, возможно, не захочешь, чтобы он тоже приехал на поминки.
— А почему приехал ты? — Я тоже встала с кровати.
— Я приехал ради тебя. — Он долго смотрел на фото нашей троицы в рамке из палочек от мороженого. — Впрочем, возможно, ради всех нас. И даже ради мамы.
— Я рада.
Мика еще раз пожал плечами.
— Я и не знала, что ты прислал ей картины. Они очень хорошие, Мика.
— Гм. Значит, она их не выбросила.
— Нет, не выбросила. Они у нее в комнате.
Он внимательно осматривал мою комнату, будто видел что-то особенное или хотел увидеть.
Хлопнула сетчатая дверка. Энди повел Бобби смотреть на клен. И наверняка на то место, где висели качели.
Шевелюру Мики взъерошил ветерок.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.