Над Евангелием - [11]

Божия в подобном ему духе человека. Но дыхание Духа Божия в духе человека нужно представлять себе так, что им нимало не нарушается свобода человека: иначе Бог самим делом противоречил бы Себе, в акте наивысшей Своей милости и благоволения низводя человека в ряд несвободных животных существ… Если Бог, по Своему произволению, ниспосылает в дух человека таинственную силу Своей жизни — дар Святого Духа, то человек со своей стороны должен также свободно принимать ее, т. е. сохраняя при этом свои природные душевные особенности и те черты, которые налагают на пего история и та среда, в которой он живет. Божественное начало и человеческое, сопроникаясь изнутри, взаимно должны пополнять, а не нарушать одно другого: Бог в Своем благодатном действии может не зависеть от частных и случайных свойств человека, а природа и характер последнего не должны подавляться Божественной силой.

Таково должно быть "наставление" от Духа Божия. Понять такое гармоничное соотношение между божеским и человеческим началом возможно единственно только при церковном учении о различии души и духа. Дух человеческий может свободно подчиняться силе Святого Духа, черная из нее свою мощь и свое духовное содержание; но предметное сознание и словесное выражение их находятся в неизбежной зависимости от той степени развития и тех его форм, до коих дошла душевная жизнь. Потому-то на всех Боговдохновенных писаниях отпечатлелись, однако без малейшего ущерба боговдохновенному содержанию, черты времени их происхождения и личные особенности их писателей, т. е. душевные стороны человека. В свою очередь и душевные силы человека не остаются без самого проникновенного влияния со стороны живого духа, дышащего силой Божией: сердце очищался и утончается, становится крепким, как адамант, и пламенным, как горячий уголь; воля закаляется па великие подвиги жизни, сгорая жаждой славы живого и Святого Бога на грешной земле; мысль проясняется, и ей изнутри открывается то, что было для ее косности доселе тайной, язык становится способным хотя отчасти передать то, что прежде казалось вполне неизреченным.

"Когда же при идет Он, Дух истины, наставит вас на всякую истину". Муж боговдохновенный направляет свое действие на все стороны человеческой жизни: и на очищение сердец людских и на прояснение их мыслей и на подвиг их воли. Он может карать людей и может умилять их; может раскрывать всю наготу порока и может указывать божественные идеалы добродетели; но во всем и всегда он исполняет неизменно одну и ту же миссию — открывает человеку истину, т. е. ту истинную действительность настоящего, прошедшего и будущего, которая недоступна ему или вследствие жестокости и омрачения сердца (Ин.3:20), или потому, что она в том или другом случае вообще находится за пределами земного постижения. Мы хотя живем в настоящем и окружены его действительностью, но не знаем ее, не можем проникнуть в ее духовные основы, не в состоянии разобраться в ней и найти ее внутренний смысл, найти тот Божий перст, который ведет ее к известной цели; мы живем в непрерывных иллюзиях, в тягостном заблуждении относительно настоящего; мы видим только то, чего хочет наше сердце, к чему тяготеет наша воля; мы нарочито измышляем такую действительность, которая оправдывала бы наши проступки, и верим в ее реальность. Поэтому мы менее всего видим действительность, какова она есть в себе, как она проходит пред очами Божиими во свете чистого сознания. Боговдохновенные мужи и открывают эту истинную действительность людям, призывая их к покаянию и к прозрению, чтобы отвратить несчастия, грядущие на них за их заблуждения и самочинные пути. Прошедшая действительность также извращается и затемняется нами, и мы не в состоянии удержать в себе ее правдивого облика и тем более не видим в ней тех письмен Божиих, которые ярко горят на темном фоне человеческой жизни для боговдохновенного писателя. Еще более недоступно нам будущее. Но взор боговдохновенного мужа проникает и туда, прозирая грядущую истину. Будущее коренится в основах настоящего, оно уже намечено в той духовной действительности, которая подлежит воплощению. Темный внебожий (удалившийся от Бога) мир идет по темным роковым законам судьбы, светлый Божий мир свободы и добра развивается по нравственным внутренним, но, тем не менее, также непреложным законам, и боговдохновенному взору открывается, как в блеске молний, возникающая из них грядущая действительность, и явственно рисуется во свете очей Всевидящего Бога будущая борьба добра и зла и все иногда страшные и гибельные, а иногда и спасительные для человека последствия. Так Святой Дух наставляет Своих избранных на всякую истину.

XIII. "Утешитель же, Дух Святый… напомнит вам все, что я говорил вам Ин.14:26

Евашелие свидетельствует об исполнении этого обетования Господа Писатели Евангелисты передают нам доселе то, что напомнил им Дух Святой из жизни и бесед их возлюбленного Учителя.

Под действием Св. Духа они стали способными в наивной простоте и чистоте созерцать открывающуюся их сознанию и пережитую ими действительность, верно воспринимать ее духовные основы и столь же верно передавать ее другим. Напоминаемые им Св. Духом евангельские события отражались в их душе, как в чистом зеркале, нимало не искажаясь и не затемняясь под влиянием их личною человеческого чувства, мы видим у них полное беспристрастие к себе, всецелое отрешение от всякой мысли о своем личном "я". Апостол Петр, например, в своих евангельских рассказах записывающему их Евангелисту Марку так заботливо относился ко всем малейшим колебаниям своего личного человеческого чувства, что умолчал о всех тех событиях, которые так или иначе выдвигали лично его самого.