Национальные приоритеты - [134]

У истории должны быть свои герои

– После того как вы стали первым вице-премьером, о вас стали писать как об одном из возможных преемников Президента Путина. Ясно, что любой человек, который станет президентом после Путина, будет иметь много проблем, какая бы ни была его фамилия. В чем вы видите проблему человека, который придет на смену Владимиру Владимировичу?

– Два момента, на мой взгляд, очевидны. Первый заключается в том, что Президенту Путину удалось не только стабилизировать ситуацию в стране, но и создать основу для ее интенсивного развития. Качество жизни улучшается. И любой человек, пришедший на смену, как минимум должен эту ситуацию не испортить. А это на самом деле очень непросто. Для этого требуются и искусство управления, и умение использовать экономическую конъюнктуру, и грамотное решение внешнеполитических задач.

И второй момент – развитие государства и экономики никогда не бывает линейным, всегда есть всплески и есть падения.

Новый лидер должен быть готов столкнуться с проблемами не только политического характера, но и с изменениями в экономической жизни.

Если удастся сохранить прочность материала, это позволит продолжить уже оправдавшийся курс. Но если же в результате экономических потрясений ситуация резко ухудшится, такому руководителю будет чрезвычайно трудно и по объективным, и по субъективным причинам. Сравнение будет явно не в его пользу.

– Дмитрий Анатольевич, но ведь любой преемник, пришедший на смену Владимиру Владимировичу, наверняка не сумеет добиться той популярности, которая есть у Путина.

– Ну и что в этом страшного? Может быть, это и хорошо. В истории должны быть свои герои.

Нет страны, которая завершает административную реформу и говорит: теперь мы создали такой блестящий административный механизм, который будет полвека работать. Административная реформа в каждой стране продолжается бесконечно. Это neverendness story. Другое дело, что есть как бы всплески реформирования, когда принимаются решения по структуре, по набору министерств и ведомств, по персоналиям, – и бывает плавное течение. Сейчас мы находимся в плавном этапе административной реформы, когда видны как достоинства того, что было предложено четыре года назад, так и явные недостатки.

«Мне бы очень хотелось, чтобы „Газпром“ стал самой дорогой компанией в мире» [57]

"Мне бы очень хотелось, чтобы «Газпром» стал самой дорогой компанией в мире», – заявил на собрании акционеров «Газпрома» председатель совета директоров компании, первый вице-премьер Дмитрий Медведев. В интервью «Ведомостям» он высказывает мнение, что российский газовый монополист может стоить и триллион долларов, объясняет причину конкуренции между «Газпромом» и «Роснефтью», а также рассказывает о своих политических взглядах.

– Как вы считаете, надо ли создавать партийное правительство после парламентских выборов 2007года? Зовут ли вас в партию власти, в парт-список «Единой России»?

– Считаю, что в будущем вполне возможно сформировать полноценное партийное правительство. Об этом Президент сказал еще несколько лет назад в одном из посланий. Это совершенно нормально даже при наличии сильной президентской власти, которая в нашей стране в силу юридических, исторических и географических причин крайне необходима.

Участие членов правительства в партиях естественно. Они юридически даже не являются чиновниками. Они – лица, замещающие конституционную должность, то есть политики, и могут выражать свои политические предпочтения. Мне предложения вступить в партию поступают, но я пока для себя ничего не планирую. В принципе, как нормальный человек со сформировавшимися убеждениями, я, конечно, этого для себя и не закрываю. Политические симпатии у меня сложились лет пятнадцать назад. Я и сейчас нахожусь приблизительно в той же системе координат. Те политические взгляды, которые мне приписывают, приклеивают (каждому политику принято давать какой-то лейбл), в значительной мере соответствуют действительности. Исходя из этого и буду принимать для себя решение о том, как голосовать на выборах в Государственную Думу. И наш политический ландшафт включает партии, за которые вполне можно проголосовать.

– Вас зовут не только из «Единой России», из других партий тоже?

– Разные предложения формулируются. Это нормально. Неплохо, что у нас есть разные партии с разными политическими представлениями даже в эпоху, когда происходит известная нивелировка идеологии не только в России, но и во всем мире.

– Все-таки, какие партии к вам обращаются?

– Экстремистские не зовут. Маргинальные тоже.

– Когда-то вы сказали, что вам не нравится термин «суверенная демократия», «Единая Россия» немного поколебалась, но все-таки положила его в основу партийной программы. Вы и теперь остаетесь при своем убеждении?

– Мне по-прежнему этот термин не нравится. По-прежнему считаю, что всякая полноценная демократия должна опираться на государственный суверенитет. Но выпячивать один из признаков полноценной демократии, а именно верховенство власти внутри страны и независимости ее вовне, мне как юристу представляется излишним. А иногда даже вредным, потому что это дезориентирует. Но наша уважаемая «Единая Россия» имеет право на использование тех идеологических клише, которые полагает наиболее целесообразными в конкретный период. Я их (партийцев) понимаю: любые понятия должны запоминаться, «стрелять». Термин совершенно условный, но он запоминается. Это факт.