Национальная республика - [15]

Однако время полного всевластия финансовых олигархов ушло. Их привычка использовать бюджет и правительство для обслуживания собственных целей и по своему произволу, опираясь на пропагандистскую машину принадлежавших только им СМИ, стала наталкиваться на растущее противодействие других представителей слоя получателей коммерческой прибыли. Эти другие получатели спекулятивно-коммерческой прибыли увидели в борьбе за доступ к власти и за оттеснение от неё способных лишь на паразитарное существование олигархических свор единственное средство для своего выживания. Но противодействовать финансовым олигархам, которые диктовали свои требования окружению Б.Ельцина и правительству России, нельзя было без идейного и политического объединения значительной численности представителей среднего и мелкого спекулятивного бизнеса, связанной с ними местной региональной власти.

После 17 августа 1998 года в политическую борьбу стала включаться новая сила. А именно, российский политический класс коммерческого интереса, преобразующийся в собственно политический класс по мере накопления опыта и ожесточения противостояния олигархическому окружению президента Б.Ельцина. Эта новая сила оказалась в значительной части прошедшей через уголовные способы обогащения и готовой на самые решительные действия. В отличие от олигархов банкиров, торговцев нефтью и газом и правительственных бюрократов она не имела прочных отношений с западным капиталом и не так, как они, зависела от экономических и политических интересов Запада, от уступок зарубежному давлению. Её собственные коммерческие интересы гораздо существеннее определялись спекулятивными отношениями внутри России и покупательными возможностями населения страны. При падении покупательной способности населения России после дефолта она вынуждена была идейно поворачиваться от либерального космополитизма к патриотической риторике, которая позволяла ограничивать и вытеснять присутствие западных коммерческих подразделений, дилерской сети внешних производителей, их агентуру с внутреннего рынка. Ей стало выгоднее обратиться к внутреннему производителю, товары которого были гораздо дешевле, что позволяло при торговом посредничестве между ним и беднеющим в своей массе населением удерживать спекулятивную прибыль. Широкие круги выразителей коммерческих интересов ступали на такой путь тем легче, чем откровеннее Запад начал показывать, что отнюдь не собирается допускать их присутствие на собственном правовом поле и на своём рынке, особо чувствительном к западному национально организованному общественному мнению.

Однако внутреннее производство в России оказалось столь надорванным, для его подъёма нужны стали такие капиталовложения, а их отсутствие при огромном внешнем долге предстало столь очевидным, что в среде широкого слоя владельцев российского коммерческого капитала, выразителей коммерческого интереса начала нарастать тревога за завтрашний день, а с нею росли антиамериканские, антизападные настроения, как настроения устойчивые и долгосрочные.

Давление таких настроений отразилось в первую очередь на губернаторах. Их политическая позиция за прошедшее после дефолта время приобретала всё более явные черты стремления защитить местные интересы от произвола олигархов и бюрократов столичного центра, от иностранных интересов, выражаясь в направленных против президента, против Кремля высказываниях и в поддержке патриотических лозунгов. Наиболее ярко это отразилось в немыслимом прежде вызове президенту со стороны Совета Федерации, в отказе губернаторов принять навязанную около кремлёвскими олигархами и бюрократами отставку Генерального прокурора Ю.Скуратова. Скуратов первым из высокопоставленных чиновников почувствовал изменение расстановки политических сил, ослабление финансовых олигархов и попытался высветить некоторые коррупционные дела и приватизационные мошенничества наверху власти.

Чтобы подавлять подобные настроения местных элит, влиятельным бюрократам и олигархам пришлось поневоле переступить через свои опасения усиления аппарата власти, в особенности его главных силовых составляющих: милиции и армии. Они стали вынужденно и настороженно поддерживать это усиление аппарата исполнительной власти ради удержания контроля над главными денежными потоками страны. Начав вторую войну в Чечне, они недвусмысленно показали не сломленную волю к власти, к борьбе за сохранение своего выгодного положения, к использованию вооружённого насилия для утверждения своих собственных интересов на любой мятежной территории.

5. Три центра влияния на власть

Таким образом накануне декабрьских парламентских выборов в 1999 году и президентских выборов в июне 2000 года в России стали выстраиваться три центра средоточия влияния на цели власти режима. Олигархическая и бюрократическая кремлёвская свора пока остаётся самой близкой к главным рычагам исполнительной власти и навязывает выгодные для себя решения правительству. Она не имела до недавнего времени соперников в задании политических целей для России.

Однако теперь стали приобретать собственные политические интересы