Национальная доктрина - [128]
4. Из истории политической мысли 1
(перевод с немецкого языка)
В 1919 году немецкий политический деятель Рудольф Юнг написал главный труд своей жизни «Национальный социализм. Его основы, его становление и цели». Юнг считал, что его труд сыграет для НС-движения такую же роль, как и «Капитал» Маркса.
Вниманию читателей предлагается небольшой отрывок из этой книги на русском языке. Перевод осуществлен по изданию 1922 года: Jung R. Der nationale Sozialismus: seine Grundlagen, sein Werdegang und seine Ziele, Aussig, 1919. 2nd ed.; Munich: Deutscher Volksverlag Dr. Boepple, 1922. S.76–77.
Часть Вторая. Становление и цели национального социализма
Национальный социализм не просто программа политической партии; также он не является искусственным творением или измышлением каких-то честолюбцев или карьеристов. Если бы движение, которое несло его, в бури, которые над ними бушевали бы, давно погибло, то он бы пережил бы его и вновь как всегда — даже на руинах — поднял бы свои грозовые знамена.
То, что мы называем национальным социализмом, является много большим. Он является Мировоззрением (Weltanschaung). Оно может прекрасно существовать без национал-социалистической партии и существует без нее, как показывают наши предшествующие размышления. Когда он уже появился в чистейшей форме в нашем народе, он никогда не оставался замкнутым в каких-либо границах. Схожие явления и движения возникали и появляются наоборот скорее и также в других народах. Да можно прямо-таки утверждать, что только в нашем народе чужеродный марксизм — который впрочем, совсем никакой не социализм — смог завоевать массы, в то время как социалисты других народов более или менее постоянно были и считались национальными социалистами.
Нас обвиняют, что у нас не было учения, подобного марксизму. Но так ли это необходимо? То, что наши предки создали и сотворили, то чему учили Фихте, Фридрих Лист, Адольф Вагнер, есть не что иное, как национал-социализм. Мы знаем его таким, каким он ни с одним народом не сопряжен столь искренне, как только с нашим. То, что другие народы называют социализмом, вовсе не то же самое, что мы понимаем; это больше иллюзия, чем действительность, берущая начало, скорее из подражания, нежели из внутреннего импульса.
Каждое движение требует своего времени, каждому еще пробьет свой исторический час. В случае если оно хочет заработать, ему нужен инструмент, который должен быть у него в распоряжении, безусловно, безоговорочно! Вдохновляющая идея сама по себе ничего не осуществит. Она, безусловно, является содержанием, сердцевиной. Но ей нужен сосуд. И таковым является немецкая национал-социалистическая партия — она ее инструмент и ею наполненный сосуд. Не в одиночку, конечно, но также в дополнение к политическому движению она работает и на профсоюзной и товарищеской основах. Будут ли они по существу политически нейтральными, т. е. непосредственно в партийной связке, она придерживается — сознательно или бессознательно — в своей работе той же линии, так что мы можем использовать их в качестве инструмента национального социализма.
Как же так случилось, что идея национал-социализма сначала бессознательно, затем ясно и осознанно нашла свое воплощение в движении, носителем воли которого является? Об этом должен нам поведать краткий исторический обзор.
5. Из истории политической мысли 2
Вниманию читателей представляется небольшой отрывок из книги Отто Штрассера «Завтрашняя Германия» (1940).
перевод с английского языка
Новый порядок. Структура немецкого социализма
ГЛАВА ПЕРВАЯ Философские основания
В отличие от преобладающих до сих пор либеральных и механистических взглядов, мы начинаем с веры в то, что народ или нация является организмом, живым организмом, с определенными особенностями телесного, умственного и духовного свойства.
Из этого следует, что к истории нации применяется вечный закон органической жизни, «умереть и возникнуть», биологическая необходимость пройти по неизбежной дороге от колыбели до могилы, от яблочной семечки к плодоносящему дереву, и к мертвой древесине. Это приложение биологических законов на курс национальной жизни не отменяет метафизическое предопределения судьбы и деятельности Бога как наши знания и признание неизбежного движения жизни человека от рождения к смерти не могут «объяснить» или опровергнуть загадку появления человека или формы, которую он получил от природы.
Поэтому, если мы пытаемся объяснить происхождение народа, мы никогда не должны забывать, что мы можем сделать это только в пределах всего человеческого знания составляющего предмет. То есть это можно объяснить только причинами внешнего мира или высшего, который мы признаем провидением, изначально устанавливающим причинность и определяющим его тенденции.
С этой точки зрения мы видим, что народ является сочетанием различных рас, также как ребенок является смешением в определенных пропорциях материнских и отцовских «расовых» составляющих.
К биологическим влияниям этого расового сочетания добавляются сверх того геополитические влияния типа положения, климата, питания, и т. д., и, наконец, исторические последствия спора одной нации, возможно, имевшего места с другой, внутренних изменений, личного созревания, или его отсутствия.
За последние 25 лет в постсоветской России сложилось самостоятельное аутентичное учение Русского национального социализма вне парадигмы предыдущего мирового опыта и истории: оно основано на исторических традициях и интересах коренного населения РФ. Читателям представляется сборник наиболее значимых работ по РНС современных российских авторов.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.