Национализм и промышленная цивилизация - [18]

Отношения банковского капитала с промышленным и коммерческим интересами есть всегда и везде важнейший показатель здоровья и характера экономики. Когда преобладает сближение банковского и промышленного интересов, то есть, когда банковский капитал выступает в качестве агента требований к государственной политике со стороны промышленного интереса как такового, тогда страна находится в состоянии промышленного подъема, высокого социального и нравственного порядка. В таком положении ныне оказываются Япония, ряд других стран Дальнего Востока, Германия. Но если банковский капитал начинает сближение с коммерческим интересом, тогда страна постепенно перестаёт быть передовым промышленно развитым государством, теряет национально-корпоративное и расовое лицо, в ней рано или поздно побеждают тенденции экономического и морального упадка, в особенности, если она имеет возможности жить на дивиденды от посредничества в межгосударственной торговле.

Россия сейчас переживает буржуазную революцию. А во всех странах, в которых происходила буржуазная революция, наибольший рост капиталов обеспечивали спекуляция, финансовое спекулятивное ростовщичество, и на основаниях их интересов устанавливались абсолютные диктатуры коммерческого космополитизма. При таких диктатурах банковско-ростовщический капитал сливался с коммерческим интересом ради соучастия в борьбе за то, чтобы всеми способами навязывать населению переживающей буржуазную революцию страны самую выгодную для разнузданной спекуляции политику. Такая политика разрушала промышленное производство, социальную инфраструктуру промышленных регионов, всячески способствовала разложению этики и морали производственных отношений. Выход из вызываемого диктатурой коммерческого интереса затяжного экономического и политического кризиса оказывался возможным только через установление военно-политической диктатуры промышленного интереса национального государства, при которой узаконивались жёсткие требования к поведению владельцев банковского капитала. Им приходилось разрывать связи с мировой банковской системой для обеспечения самых выгодных условий развитию промышленного капитализма.

Диктатура промышленного интереса всегда и везде устанавливалась в результате Национальной революции. Используя власть, она осуществляла такое совершенствование производственных отношений государствообразующего этноса, которое делало производство привлекательным для капиталовложений, обеспечивающим большую прибыль, чем коммерция. Стремление банков привязаться к интересам промышленного производства наблюдалось во всех странах, которые, пройдя через Национальную революцию, вступали в эпоху Национальной Реформации, эпоху становления национальных обществ с демократическим самоуправлением.

В соответствие с этой закономерностью Россия в ближайшие годы объективно обречена и на Национальную революцию и на непримиримое противостояние с западными банками, выражающими интересы мирового спекулятивно-коммерческого капитала. К подобному противостоянию приходили и режим Наполеона I во Франции, и режим Линкольна в США, и режим Гитлера в Германии, и режим Муссолини в Италии, и режим генерала Тодзио в Японии и другие режимы осуществления Национальных революций. И везде это было вначале связанно с теми колоссальными долгами, которые делались в этих странах предшествующими Национальным революциям режимами диктатуры коммерческого политического интереса, режимами обслуживания владельцев банковско-ростовщических и коммерческих капиталов, родственными тому режиму, что обеспечивает самые благоприятные условия для спекулятивного разграбления России на наших глазах.

14 марта 1996г.

Россия и западноевропейская цивилизация

1.

Пожалуй, нет в истории общественной мысли России более запутанной и более болезненной проблемы, чем отношение русского бытия, “русской идеи” к западноевропейской цивилизации. Два главных противоборствующих лагеря, “западники” и “славянофилы”, ведут ожесточённую идеологическую и политическую войну уже не одну сотню лет, начав её ещё в ХVI веке. И хотя “западники” в конечном счёте побеждают, но ни те ни другие так и не смогли выработать рациональной, практически пригодной и убедительной методологии теоретического анализа, которая позволила бы доказывать правоту собственной позиции закономерностями развития экономики, общества и государства.

Отнюдь не случайно, что ведётся эта война разных воззрений на мир с ХVI века, то есть с века западноевропейской Реформации. Западноевропейская цивилизация как таковая зародилась как раз в шестнадцатом веке, и становление этой цивилизации напрямую связано с причинами протестантской Реформации и её следствиями. Самобытность западноевропейской цивилизации, какой она предстаёт в последние столетия, проявилась в том, что цивилизация эта возникла на основаниях мануфактурного производства, а затем стала развиваться благодаря развитию промышленного производства. Мануфактурное производство, возникая, как первое в мировой истории капиталистическое производство, потребовало особой этики становящегося наёмным труда, социологизации и рационализации производственных отношений, позволявших произвести существенные изменения в разделении труда, вывести разделение труда на качественно новый уровень развития. Столь существенное изменение производственных отношений сделало необходимым появление соответствующих им идеологических и политических отношений, которые начали изменять общественные отношения, привязывая их развитие к развитию городского производства. Социологизация духовных поисков смысла человеческого бытия, рост научно-познавательных практически направленных знаний для прямых нужд мануфактурного и промышленного производства рождали представления о будущем человечества с особым, промышленным городским мировоззрением, чего не было даже в сколько-нибудь зачаточном виде ни в одной из цивилизаций прошлого, античных и азиатских. Это собственно и послужило толчком к Реформации или, по-русски сказать, к коренному изменению средневекового христианского умозрения. Реформация была рождена новыми потребностями городской жизни, побуждавшими