Начинка для Хиросимы - [2]
"Я бы уехал бы из Берлина и скрылся на некоторое время.
Но с начала, надо продумать, как инсценировать Вашу смерть, продолжал Мюллер.
Если враги узнают, что Вы скрылись, они начнут искать Вас по всему миру; и Вам негде будет укрыться - разве только на Южном полюсе.
Если же, они убедятся, что Вы мертвы, то не станут ничего предпринимать...
Правда, можно сделать так, что искать не будут, но для этого надо предложить, что-то, от чего американцы, при всём желании, отказаться не смогут..."
Лицо фюрера, исказила гримаса.
"Да, мой фюрер, именно американцам... все мы, в конце концов, окажемся в джунглях Бразилии или Аргентины.
Только там, можно спокойно ждать перемен, а перемены себя ждать не заставят. И Вы, больше, чем кто-либо другой, должны это знать. Но это так мысли вслух...".
Видя, что Гитлер ни как не отреагировал - припомнил прежние деньки в Мюнхене, когда отдел полиции, которым он руководил, преследовал Адольфа Шикльгрубера.
В любой момент они могли покончить с ним, но пришло время перемен - "...и Вы ...стали рейхсканцлером", - закончил свой монолог шеф Гестапо.
Гитлер согласился, с тем, что так и было, и, взяв Мюллера под руку, повел по саду, начав обсуждать отъезд.
У него была способность быстро соображать и делать выводы.
Мюллер в эти минуты думал и о своей судьбе, прекрасно понимая, что, если русские схватят его, то тут же расстреляют на месте.
После 1943 года он уже предвидел исход войны и решал вопрос "когда?", а не "быть или не быть?".
Гитлер заговорил о Швейцарии, но Мюллер был категорически против.
Швейцария не то место, где можно чувствовать себя защищенным при таких обстоятельствах.
Если враги узнают о месте Вашего пребывания, то не остановятся перед тем, чтобы направить туда войска.
Да и сама Швейцария сделает все, чтобы не впустить Вас на свою территорию.
Они ещё долго бродили по саду, обсуждая разные варианты, и фюрер остановился на Испании и Южной Америке.
Мюллер предложил Испанию. А точнее - Барселону, один из главных портов Европы.
В Барселоне у него свои люди, и он готов помочь с переездом и благоустройством.
Фюрер согласился, и они перешли к более конкретным вопросам, связанным с его отъездом.
Гитлер и Мюллер закончили разговор в полном согласии, и вернулись в канцелярию.
"Мюллер, Вы окончательно замёрзли, сейчас выпьете чашку горячего какао, ... и пожалуйста, не возражайте!" - сказал Гитлер.
Мюллер снова упомянул о Бормане, и фюрер ответил, что на определенном этапе он будет полезен, но пока говорить ему ни о чём не надо.
На выходе из кабинета его окликнул Гитлер: “ Послушайте Генрих", - фюрер впервые за четверть века, назвал его по имени, "у нас есть то, от чего не отказался бы даже Сталин.
Я бы мог изменить ход истории, ... к сожалению уже поздно, но мы можем обратить это во благо нашей идеи.
Даю вам карт-бланш.
Выводите из-под удара, как можно больше людей, преданных нам и нашему делу.
Спасайте молодую поросль, не подмятую сапогами варваров.
И поверьте мне, дорогой Генрих, пройдет не так много лет, поросль даст крепкие корни, а там, и плоды себя ждать не заставят.
На генералов и партайгеноссе время не тратьте.
У этих крыс, норы найдутся.
Руководство операцией, поручаю вам и прошу информировать меня о каждом шаге".
Мюллеру стало не по себе.
Он на 100 процентов был уверен, что фюрер не обратил никакого внимания, на ненароком высказанное предложение, за которое ещё вчера, он бы поплатился головой.
Ай да фюрер!
Ай да Шикльгрубер!
Так вот почему, кинохроника так старательно показывает всему миру трясущегося Веллера!
Мюллер оценил гениальную идею Гитлера!
Остальное всё можно обыграть.
Шеф Гестапо, умел как никто другой, воплощать в жизнь, идеи своего хозяина.
Гитлер, видя, что Мюллер понял его задумку, остался доволен, и, выйдя из-за стола, проводил Группенфюрера до дверей кабинета.
В коридоре, Мюллер столкнулся с разъяренным Борманом.
Борман ненавидел всякого, кто становился между ним и Гитлером.
Он потребовал, чтобы Мюллер сообщил, о чём они говорили с фюрером, объяснив, что это важно в историческом смысле.
Мюллер посоветовал ему обратиться к Гитлеру напрямую.
Борман начал кричать на него, угрожая арестом.
Мюллер, за словом в карман не лез.
Послал его подальше и не возмутимым тоном произнёс: "... что касается ареста, то посмотрим, кто кого...", добавив при этом, что Гитлер строго-настрого запретил ему беседовать с ним.
Борман побледнел и ринулся в кабинет Гитлера.
Всё уже закрутилось, когда фюрер вновь вызвал Мюллера и стал рассуждать о том, кого взять с собой.
Видимо ему хотелось проявить заботу и спасти как можно больше людей из своего окружения.
У них опять завязался спор, но Гитлеру пришлось признать, что чем больше людей из его окружения останется в Берлине, тем лучше для... него и тем больше надежды, что противник поверит в его смерть.
В конце концов, список был сокращен до нескольких человек.
Затем были согласованы остальные вопросы.
Было решено отправить из Берлина ... врачей, стенографистов и, других чиновников сразу после празднования дня рождения фюрера.
История свержения, освобождения и убийства Бенито Муссолини, революционера, социалиста, фашиста, одного из выдающихся политиков ХХ века.
Тайна выстрелов в Далласе вот уже полвека будоражит умы людей. Самую неожиданную версию читайте в новом захватывающем романе Алекса Фельдмана.
1962 год.Президент США, Уайт Эйзенхауэр, вызвал Директора ФБР Эдгара Гувера и сообщил ему о своем решении обменять американского пилота Гарри Пауэрса на советского шпиона Рудольфа Абеля. Эдгар Гувер, человек со стальными нервами, впервые не смог сдержать своё возмущение и во все услышанье заявил:"Мы отдаем ювелира, взамен получаем водопроводчика". О подлинной подоплёке провала и ареста Рудольфа Абеля читайте в сенсационной повести Алекса Фельдмана.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.