...Начинают и проигрывают - [60]

— Кем интересуетесь? — Она безостановочно двигалась по кабинету широким, твердым, совсем не женским шагом.

— Васин.

— У меня их восемьсот — всех знать не обязана! — отрубила полковница, словно тяготясь моими назойливыми расспросами; а между тем я даже рта не раскрыл. И тут же, нарушая всякую логику, сама пошла сыпать вопросы: — Молодой? Высокий? Светловолосый такой? Станиславом звать?

— Он! — обрадованно подтвердил я. — Станислав Николаевич Васин.

— Гемофилия.

— Кажется, болезнь такая?

— Именно! Встречается исключительно у мужчин. — Она пронзила меня строгим взглядом, и я впервые в жизни устыдился за свою принадлежность к мужскому полу. — Несвертываемость крови. Даже зуб вырвать — вопрос жизни и смерти. Кем его устроили?

— Шофером, товарищ полковник.

Я провожал ее глазами: туда-сюда, туда-сюда — гвардейский марш не прекращался ни на миг.

— Бе-зо-бра-зи-е! — произнесла она внушительно, по складам. — Куда вы там смотрите!

Я молча ежился. Вот бы их поженить с Курановым, была бы знатная парочка!

— А если ушиб? Или порез? — продолжала она возмущаться. — Ведь любая ранка может вызвать летальный исход… А почему вы им заинтересовались? — вдруг спросила в упор.

Я выложил версию, придуманную Глебом Максимовичем. Шайка расхитителей. Соучастие некоторых шоферов. Есть сигналы и о Васине. Надо проверить.

— Чепуха! Муть зеленая! — рубанула она сплеча, сверля меня недоверчиво прищуренными глазами. — Заслуженный человек, партизан… Дежурный! — гаркнула так, что я вздрогнул.

Прихромал дежурный — пожилой лейтенант из выздоравливающих.

— Старшую сестру Богатову после лечебных процедур — ко мне.

— Слушаюсь! — Лейтенант вышел.

Богатова… Вот и нашлась, миленькая! И искать не потребовалось, сама в руки приплыла.

— Товарищ полковник, только прошу вас…

— Бросьте! — перебила она. — Я служила в отрядах ЧОНа, когда вы еще в люльке пузыри пускали… Так, значит, Богатова — Васин в ее палате лежал. Что еще? — спросила она сама себя. — Еще его личное дело, если только уже не отослали. Нет, конечно, не отослали, пока у нас милейший Евстигнеев раскачается… Голоден? — круто повернулась на каблуке.

Я не успел ничего ответить.

— Голоден, голоден, на лице написано. Шагом марш на кухню — внизу, в подвале. Скажете там, я велела. А тем временем Евстигнеев найдет бумаги…

Когда я, подкрепившись наваристыми щами и настоящей мясной котлетой, снова поднялся к начальнице, личное дело Станислава Васина уже лежало на столе.

— Разбирайтесь сами! Я тоже не могу целый день голодной ходить, — бросила она сердито, как будто я ее здесь держал насильно.

И зашагала строевым по коридору: ать, два, ать, два!

Я стал листать бумаги. Все свеженькие, изготовленные здесь же, в госпитале. Кроме справки из партизанского отряда: «Направляется с кровотечением… Ранен в разведке у деревни Малые Броды…»

Анкета, заполненная и подписанная самим Станиславом Васиным, биография, почерк тоже его.

Родился в деревне Мигаи. С 1932 по 1935 год учился в железнодорожном училище — вот куда он ушел, поссорившись с отцом. Служба в Красной Армии, затем работа на железной дороге возле Балты… Находился ли на временно оккупированной врагом территории? Да, находился. Там же, возле Балты, был связан с партизанским отрядом, давал сведения о проходящих фашистских воинских эшелонах, дважды сам участвовал в подрыве железнодорожных путей. Заподозренный немцами, перевелся спешно с помощью друзей в Западную Белоруссию — это уже в нынешнем, 1943 году. Опять работа на железной дороге, опять связь с партизанами. И, наконец, осенью, в сентябре, после участия в освобождении из эшелона женщин и детей, угоняемых в Германию, уход в партизанский отряд… Легкое ранение, неожиданно, из-за сильного кровотечения, ставшее опасным для жизни. Эвакуация через линию фронта на самолете…

Биография — позавидуешь!

Вернулась полковница, опять затопала туда-сюда, расшатывая и без того ветхий пол. Что она, никогда не сидит? И ест тоже на марше?

— Скажите, товарищ полковник, Васин доставлен к вам самолетом?

— Чепуха! — энергичный взмах рукой. — Он даже не направлялся в мой госпиталь — на Восток, там есть специализированные.

— А как же сюда попал?

— Обычная история. Ухудшилось состояние в пути, возникло обильное кровотечение… Таких раненых дальше не везут, снимают с эшелона на ближайшей станции. Так и попал.

— Значит, если захотеть… — рассуждаю я вслух.

Она добавляет с насмешливым неодобрением, перечеркивая родившуюся мысль:

— И если еще иметь гемофилию…

Полковница хоть и накормила меня мясным обедом, явно не сочувствует моим изысканиям. Вот, говорит ее взгляд, нет чтобы ловить настоящих бандюг, привязались к бедному неизлечимо больному парню. А я не могу, не имею права разъяснить ей, что дело не в хищении трех килограммов муки или банки американской тушенки…

В дверь постучали.

— Можно?

Появилась стройная белокурая сестричка.

— Звали, Ксения Яковлевна? — спросила с милой улыбкой.

Как ей, бедной, влетело!

— Где вы служите, товарищ Богатова, в армии или штатской конторе? — загрохотала полковница.

— Извините, я...

— Извольте выйти, потом зайти снова и доложить по всей форме!

Белокурое видение исчезло и тут же возникло вновь.