...Начинают и проигрывают - [54]

Надо было пригласить войти, но я словно язык проглотил. Вместо меня это сделала Варвара Сергеевна:

— Заходите, заходите, товарищ милиционер.

Званий она не различала — раз в милиции, значит, милиционер, хоть рядовой, хоть сам генерал.

— Обедаете? — Антонов снял фуражку.

— Да вот муки немного дали. Пожалуйте с нами!

— Спасибо! — Он отвернулся от сковороды. — Вы мне нужны, товарищ лейтенант.

Я поспешно объяснил, совсем как школьник, которого уличили в побеге с урока:

— Фрол Моисеевич разрешил…

Ом сделал досадливый жест: знаю!

— А вы, вероятно, товарищ Ванаг?

— Да. — Арвид встал, застегнул воротник гимнастерки.

— Познакомьтесь, — предложил я запоздало, мысленно кляня майора Антонова на чем свет стоит. Не мог послать за мной помдежа, обязательно самому понадобилось сюда ехать, сумятицу поднимать.

Варвара Сергеевна, сняв сковородку с плиты, сказала, что нужно угостить соседку первыми блинами, и деликатно вышла, прихватив с собой под каким-то предлогом очень недовольного Кимку — он уже развесил уши, приготовился слушать.

И тогда майор Антонов задал мне в общем-то совсем обычный вопрос, но с интонацией, которая невольно заставила насторожиться:

— Знаете, где Первая Западная?

— Знаю. Параллельно железной дороге, вправо от переезда.

— Отправитесь сейчас же туда, отыщете дом под номером пятнадцать. Бревенчатая избушка на курьих ножках. Там вас ждет один товарищ. Незнамов, Глеб Максимович. Поступите в его распоряжение. Вы тоже. — Он смотрел на Арвида, тот молчал. — Ваш начальник уже поставлен в известность майором Никандровым. Будете оба временно работать под руководством Незнамова. Если встретите случайно кого-нибудь из своих отделений, скажете, что выполняете специальное поручение начальника горотдела милиции. Все ясно?

— Нет, — ответил я. — Кто такой Незнамов?

— Он вам скажет. — И добавил со значением: — Что сам найдет нужным сказать.

Мы с Арвидом переглянулись. Я не удержался, присвистнул тихо.

— Теперь ясно? — мне все еще не был понятен тон майора Антонова: на полном серьезе или с легкой издевочкой?

— Более или менее.

— Тогда выполняйте. И побыстрее!

Мы кинулись к своим шинелям.

— Там, за бараком, стоит мой Циклоп. Садитесь и поезжайте — но только до переезда, дальше своим ходом.

— А вы? — я нацепил планшет.

— Пройдусь пешком. Иногда полезно…

Кучерил сам дядя Спиридон. Он уже был, очевидно, предупрежден Антоновым и, как только мы сели, ничего не спросив, тронул упитанного и игривого, не в пример остальным нашим конягам, жеребца.

Уже когда заворачивали за угол, я бросил взгляд назад.

Майор Антонов стоял на дороге с поднятой рукой, защищая глаза от заходящего и бившего ему прямо в глаза солнца. Что он нам приготовил — дельное или какую-нибудь каверзу?

Непонятный все-таки человек!

18.

Избушка на курьих ножках стояла, ничем не выделяясь, в ряду других, точно таких же древних избушек. Только число «15», не очень заметно намалеванное в углу калитки, помогло нам сориентироваться.

Никто нас не встретил ни в заснеженном дворе, ни в просторных сенях с узкими, вроде бойниц, прорезями окон и ларями вдоль стен, когда-то набитыми мукой и прочим добром, а теперь, разумеется, пустыми и лишь ненужно напоминавшими о сытой довоенной жизни. Мы потопали громче, чем требовалось, сапогами, сбивая налипший снег и оповещая таким образом невидимых хозяев о своем приходе.

— Входите, входите, — послышалось приглушенно из-за обитой войлоком двери.

Вошли. В лицо пахнуло уютным теплом. По чистому, недавно крашенному полу заклубился пар.

— Напустили вам холоду, — я быстро прихлопнул дверь.

— Еще натопим. Дровишки пока есть. Раздевайтесь и в комнату.

Мы, заправляя на ходу гимнастерки, последовали за хозяином, по-стариковски шлепавшим стоптанными тапочками.

В комнате горела сильная электролампа без абажура; внутренние ставни на окнах были закрыты и заложены перекладинами из широких железных полос.

— Ну, будем знакомы. — Хозяин повернул к нам скуластое лицо с хитровато-добродушными глазами. — Меня вам уже назвали, мне вас тоже, осталось только друг другу руки пожать.

Несмотря на пышущую жаром печь, он был в ватных брюках и меховом жилете.

— Простыл крепко, — перехватил мой взгляд. — Лечусь вот теплом — пар костей не ломит, а душу радует. Вы Ванаг? — спросил у Арвида. — Я знал одного Ванага, Ояра Ванага. Еще в гражданскую. Не родственник, случайно?

— Ванаг очень распространенная латышская фамилия, — суховато пояснил Арвид. — Такая, как в России, например, Петров.

— Ну, тот был особый Ванаг! Я таких хладнокровных смельчаков не встречал ни до него, ни после. Хотя среди чекистов храбрых людей немало.

Среди чекистов… Так, так…

Я раздумывал, спросить у него документы или нет. Конечно, это он, Незнамов, кто еще может быть? Но, с другой стороны, лишний раз проверить, с кем имеешь дело, тоже не мешает.

Он сам разрешил мои сомнения, потребовав наши удостоверения и предъявив свое.

— Что, в порядке? — он весело смотрел, как я изучаю книжечку в красном переплете.

— Так точно, товарищ полковник! — я почтительно вернул удостоверение.

— Глеб Максимович, — он предостерегающе поднял палец, — только Глеб Максимович, никак иначе… А теперь, пожалуй, к делу поближе.