Начать сначала - [5]

— Спасибо, хорошо, — сказал мистер Чики. — Кошмарное утро…

— И непохоже, что распогодится… Прошу вас, сигарету, мистер Чики…

— Спасибо, но я больше не курю. — Он смущенно кашлянул. — Жена заставила меня бросить.

Оба мужчины усмехнулись: у женщин явная идиосинкразия на курение. Но до глаз мистера Чики усмешка не дошла. Он пододвинул стул и сел на него, закинув ногу на ногу и выставив начищенный черный ботинок. Чувствовал он себя вполне комфортно.

— Я был у вас неделю тому назад, мистер Морроу, и мистер Бернстайн показал мне одну картину Бена Литтона — ваш секретарь, очевидно, объяснила вам.

— Да, она сказала, картина с оленями.

— Если можно, я хотел бы взглянуть на нее еще раз. Послезавтра я возвращаюсь в Штаты и хотел бы окончательно решить этот вопрос.

— Конечно, конечно!

Картина ждала решения мистера Чики на том месте, где оставил ее Маркус: прислоненная к стене кабинета. Роберт выдвинул мольберт на середину комнаты, повернул его к окну и бережно установил на нем картину Бена Литтона. Большой холст, масло — три оленя в лесу. Свет проникал сквозь едва намеченные ветви деревьев, и много белого цвета, отчего картина казалась воздушной. Но самой интересной ее особенностью было то, что она была написана не на ровно натянутом холсте, а на джутовой ткани, грубое плетение которой затрудняло движение кисти, и потому все линии и очертания были как бы чуть смазаны, как на фотографии движущегося объекта.

Американец установил поудобнее стул и нацелил на картину холодно отсвечивающие очки, Роберт же отошел к задней стене комнаты, дабы ничем не помешать суждению мистера Чики; перед глазами же самого Роберта торчала теперь круглая, коротко остриженная голова потенциального покупателя. Самому Роберту эта картина нравилась. Он не был фанатичным поклонником творчества Бена Литтона. Он считал, что его картины несколько надуманны и их не всегда легко понять — быть может, это самовыражение художника, — но на этот импрессионистский, легкий лесной пейзаж хотелось смотреть и смотреть, жить с ним рядом, он никогда не надоест.

Мистер Чики поднялся со стула, подошел к картине, еще раз внимательно в нее вгляделся, снова отошел, затем прислонился спиной к письменному столу Роберта.

— Мистер Морроу, как вам кажется, — начал он, не поворачиваясь к Роберту, — что́ вдохновило Литтона рисовать этот пейзаж на мешковине?

Роберт чуть не рассмеялся, услышав слово «мешковина». Ему неудержимо захотелось щелкнуть американца по носу и сказать: «Может, просто старый мешок оказался под рукой», но сосредоточенный вид мистера Чики говорил о том, что он вряд ли оценит такую шутку. Мистер Чики был здесь для того, чтобы потратить деньги, а это дело серьезное. Роберт благоразумно решил, что мистер Чики, покупая Литтона, как бы делает вложение и надеется, что внакладе не останется.

Он сказал:

— Не имею представления, мистер Чики, но это придает картине особенную прелесть.

Мистер Чики повернулся к Роберту и одарил его холодной улыбкой.

— Вы не слишком хорошо разбираетесь в таких вещах, не то что мистер Бернстайн.

— Нет, — согласился Роберт. — Боюсь, что нет.

Мистер Чики снова погрузился в раздумье. Воцарилось молчание. Роберт отвлекся. Теперь он слышал, как тикают у него на руке часы, слышал голоса за дверью. Тяжелый гул, словно отдаленный прибой, — это поток транспорта на Пикадилли.

Американец порывисто вздохнул. Он начал шарить по карманам, в одном, в другом. Что-то искал, быть может, носовой платок. Или мелочь, чтобы на обратном пути заплатить за такси до «Хилтона». Как видно, раздумья закончились. Роберт не сумел убедить его, что Литтона стоит купить. Сейчас он извинится и уйдет.

Оказалось, мистер Чики искал ручку. Когда он повернулся, Роберт в другой его руке увидел чековую книжку.

Завершив формальности, мистер Чики преобразился: стал приветливым и даже снял очки и сунул их в свой кейс. Он охотно согласился выпить бокал хереса, и они с Робертом немного посидели и поговорили о Маркусе Бернстайне, о Бене Литтоне и о трех картинах, которые мистер Чики приобрел в свой последний визит в Лондон; вместе с сегодняшней покупкой они станут ядром его небольшого частного собрания. Роберт рассказал ему о ретроспективной выставке работ Бена Литтона, которая состоится в апреле в Куинстауне, в штате Виргиния, и мистер Чики сделал пометку в своем блокнотике. Роберт помог мистеру Чики облачиться в плащ, подал ему шляпу, и они пожали друг другу руки.

— Приятно было познакомиться с вами, мистер Морроу. Вы мне очень помогли.

— Надеюсь, вы посетите нас и в следующий ваш приезд в Лондон.

— Почти наверняка.

Роберт пропустил мистера Чики в дверь, и они вышли в галерею. В эти дни у них было выставлено собрание картин безвестного южноамериканского художника с совершенно непроизносимым именем — простого бедного парня, который каким-то невероятным образом научился рисовать. Птицы и анималистская живопись. Маркус в прошлом году встретил этого художника в Нью-Йорке, сразу же заинтересовался его работами и предложил ему устроить выставку в Лондоне. И вот теперь его восхитительные картины были развешаны на бледно-желтых стенах Галереи Бернстайна и в это хмурое утро озарили ее сияющим солнцем и яркой зеленью страны с более целительным климатом. Критики его полюбили. Выставка открылась десять дней назад, с первого же дня в ней толпился народ, и за два дня все до единой картины были проданы.