Начать сначала - [28]

-Кирен, - выдохнула я, - мой Кирен, сделай так, чтобы мы были вместе. И я первая обняла его за шею, а он склонился ко мне и нежно -нежно, едва касаясь губами поцеловал...

В то же мгновенье осознание случившегося яркой вспышкой проникло в мой разум. Репутация Виры...  Уважение герцога..  Доверие дяди и Гории...  Всё погибло....

Я отскочила от Кирена и застыла, широко распахнув глаза. Мгновения длилась тишина и потом одновременное: -Прости.

Надо вернуться. И я побледнела, представив наше совместное появление в зале сейчас. Но, Кирен не растерялся. Он снял с меня свой камзол и подтолкнул к двери, а сам, перемахнув через балюстраду портика, быстрым шагом пошёл к парадному входу. Он давал мне возможность реабелитироваться, войдя одной. Я так и сделала и постаралась сразу присесть у фуршетных столиков, чтобы не привлекать особого внимания. Взяв дрожащими руками бокал с отваром, попыталась ещё раз осмыслить ситуацию. Да, виновата я, Вера, взрослая женщина. Не знаю, что было причиной такой несдержанности: бокал вина, волшебство танца, эйфория настроения или просто взрослая женщина соскучилась по мужскому вниманию, но здесь и сейчас Вира именно так отреагировала на ласку и интерес практически незнакомого мужчины. Кошмар и ужас. А самый ужасный ужас в том, что я практически начала сливаться с Вирой. Чувствовала себя Вирой, отождествляла себя с нею Становилась ею. Только имела дополнительно память взрослой женщины совсем друго мира. И вот теперь, я влюбилась как Вира - молоденькая,неискушённая девчонка, нецелованная даже. А, повела себя как Вера - взрослая, замужняя женщина, желающая ласки. Хорошо, что Кирен оказался мужчиной чести и не стал продолжать и углублять ситуацию. Но, сейчас, мне невозможно стыдно было смотреть в его глаза.

Я сидела у стены, рядом с фуршетным столом и старалась не смотреть в зал. Понимала, что и дядя, и Гория заметили измение настроения. Но, бросив на меня вопросительные взгляды и увидев ответную улыбку, успокоились. Краем глаза я заметила, что Кирен пригласил на танец Дейзи. Затем подошёл к герцогу и о чём-то с ним заговорил. Но, было как-то неправильно, что на меня никто не обращает внимание. Поэтому, когда ко мне подошёл Ирвинг, я обрадовалась. Искренне улыбнулась ему, спросив как дела. Он помолчал, а потом, взяв меня за руку сказал: - Лесса Вирена, не переживайте. Мы все иногда совершаем поступки, о которых потом жалеем-  Он погладил мою руку и, слегка наклонившись ко мне, одними губами сказал: - Всё будет хорошо. Никто не видел, кроме меня.-  У меня немного оттаяло в груди, я вздохнула свободнее и благодарно улыбнулась Ирвингу. Всё-таки, такая дружеская поддержка много значит.

Весь дальнейший вечер я провела старательно изображая из себя жизнерадостную, но довольно серьёзную особу. Кирен ко мне больше не подходил, лишь наблюдал издали и иногда я встречалась с его внимательным и тревожным взглядом.

Глава 15

На следующий день я заболела. Начался жар. Появились слабость и вялость. Вызванный лекарь объявил о сильном нервном истощении. Конечно, я пропустила все переговоры. Документы были подписаны (но, ведь, всё равно моей подписи там не должно было быть).Просто посмотреть хотелось Отъезда делегации я тоже не видела, как и отъезда дяди и Гории, которые перед этим заходили попрощаться. Целую неделю я провела в своих покоях под присмотром лессы Нэвидж и Михела. И, где-то в середине этого срока стали происходить странные вещи: я чувствовала настроение Мари, когда она заходила ко мне  и касалась меня руками. Физически ощущала рада она или чем-то озабочена, ощущала её сострадание ко мне и обиду на Лилиен.

Заходил Адриен доложить о делах в поместье ( у нас сразу так сложилось: был в поместье - доложи) и, когда он взял меня за руку, я буквально вздрогнула от сильного чувства обеспокоенности, идущего от него. Он был встревожен, но пытался это скрыть.

Решила проверить свои догадки и начала специально трогать людей за руки. И заметила, что, если попадала на одежду, перчатки (или сама была в перчатках), то я ничего не чувствовала. А, если на открытую кожу, то при лёгком пожатии или поглаживании, я вполне отчётливо ощущала эмоции людей и их направленность. Это было необычно, но не вызвало во мне страха. Ведь, говорил же магистр Говард о такой потенциальной возможности. К концу недели вынужденного безделья, я уже научилась различать эмоции людей не только тактильно, но и по ауре. (Правда, не всегда правильно их классифицируя).  Теперь мне не составляло труда определить, как человек ко мне относится и чего от него ожидать. Но, читать мысли или видеть мыслеобразы, я не могла. Наверное, для этого нужны какие-то дополнительные умения.

Я не особо впечатлилась своими новыми способностями. Ну, есть и хорошо. И, пока только ещё думала, сообщать ли о них дяде. Ведь, он хотел, чтобы я осваивала их под присмотром специалиста. Сейчас у меня были другие заботы. Приближались сразу несколько значимых для меня событий. И все они почти совпадали по времени. Во-первых, мне исполнялось восемнадцать лет, через неделю. Во-вторых,бал дебютанток через десять дней. В-третьих, поворот года через две недели (а я обещала праздник в поместьи).