Начало всех начал - [3]

Я тогда была совершенно далека от такой науки, как политэкономия, но волею судеб она ворвалась в мою жизнь стремительно, с оглушающим эффектом. Экономия ещё была понятна, а политика — тёмный лес, но в нашей стране без неё никуда, она и «вурдалачила» над экономикой как хотела. Буквально накануне моего приезда президент подписал указ, где объявлялось о роспуске Съезда народных депутатов. Назначались выборы в новый парламент: Совет Федерации и Государственную Думу.

Председатель крайкома в один миг мог потерять всё, поэтому надо было спешить, нажимать на все рычаги, чтобы удержаться на вершине власти в хаосе перемен. Мечта чеховских героинь сверлила мозг: в Москву, в Москву. А за спиной крепкий тыл, маленькое заповедное личное царство.

— Напрасно ждёт Наполеон. И рыбку съесть и в Думу сесть не получиться, — подвёл итог Гена. — А нам пора спать. План мы составили сложный, но выполнимый…

Мой мозг, перегруженный информацией, выдал вдруг самоубийственную идею. Не подумав, я тут же изложила её:

— А что, если к нему я и пойду? Если он поможет нам с дорогой, со стройкой, да к юбилею, а Гена раструбит через газету о реальной помощи детям, то избрание в Государственную Думу вечному чиновнику обеспечено. Ведь этот тип сейчас не знает, куда прислонить свою руководящую голову, поэтому и рвётся на самый верх.

— Женя, но это именно он со свояком ограбил детдом! Ты, Дед, до сих пор мне не веришь? У меня почти готовое досье на него. Осталось чуть-чуть, и дело можно передавать в прокуратуру. И он — лидер коммуняк! — возмутился Гена.

— Осталось найти исчезнувшего ворюгу или эксгумировать якобы его труп, а потом ждать пулю в лоб. Остынь. После того, что натворил Гайдар, народ и так отдаст свои голоса им, — Дед потёр ладонью левую сторону груди. — Стыдно просить… и жить на коленях невыносимо. Анюта! — голос его сорвался. — Наверно, спит. Гена, накапай мне тридцать капель, пожалуйста.

— Зачем просить? Можно просто убедить, что за небольшую помощь они получат большой пиар, который им сейчас будет очень даже кстати, — я тоже перешла на шёпот.

— Слова-то какие знаешь! — усмехнулся Гена. — Хотя, если вспомнить Гоголя, всё будет не так мрачно…

— Гену было не остановить. Свой скетч он разыграл в лицах, раскланялся под мои бурные аплодисменты. У Деда на глазах выступили слёзы, он только махал руками, ибо громко смеяться было противопоказано.

— Времена Гоголя прошли, — Дед вытер глаза платком.

— Наступили! — запротестовал «режиссёр». Актриса на главную роль аплодирует, значит, есть шанс. Я за комедию!

— И с меня достаточно трагедий, — как-то неуверенно пролепетала я.

— Правильно! Депрессия — не повод быть несчастной.

— Придёшь и сразу спросишь, где тут продаются депутаты? — с ухмылкой закончил Дед. — Оставили бы нам хоть статус интерната. Установили высокую цену за питание и проживание, чтобы избавиться от детей, чьи родители не в состоянии заплатить. Хотят, видимо, сделать просто детский дом для сирот, поэтому и называемся то интернатом, то детским домом до официального постановления. Родители устроили бунт: их детям добираться до ближайших школ только пешком по десять километров! Мы сами бы всё уладили, да эта «ограниченная ответственность» позволяет им совать нос в наши дела, и в итоге довести до полного банкротства и уничтожить. А мы выживаем, сами себя кормим, зарплату по три месяца ждём.

— Арсен обещал свою помощь: он слов на ветер не бросает, — успокоил Деда Гена, не объясняя мне подробности.

— Евгения Викторовна, если всё получится, как задумали, вам придётся пополнять армию своих сторонников, иначе сожрут.

— Веник не сломаешь! — согласилась я.

— Правильно мыслишь, будущая многодетная мать. Вяжем веники и выметаем мусор в Москву. Последняя запись в протоколе: всем спать! А напоследок анекдот: «Почему вы вступаете в ряды партии? — Чтобы не загрязнять ряды беспартийных». Пусть выметаются в столицу, воздух станет чище. Проголосуем «за».

Кружевные простыни, запах хвои. План авантюрен, но реален. Я смогу! Нет, мы сможем. Где-то слышала: провинция… здесь бурно жизнь стоит на месте…

Именно тогда впервые я проинспектировала свои человеческие части: тушку со всей начинкой: душой, духом. Тело жаждет пищи и удовольствий, его основная задача — плодиться и размножаться — заложена природой на генном уровне. Душа — божественная суть, питается любовью, красотой, будит творческие фантазии, жаждет полётов… «От вздоха первого в день своего рожденья… торопится ко дню исчезновенья» — сказал в одиннадцатом веке Маари. А мне кажется, что поскольку она жаждет полётов, поэтому она … торопится ко дню не исчезновенья, а освобожденья. Мы обязаны помочь ей обрести крылья, наполнить чувственным опытом, чтобы в час кончины тела она улетела к недоступной для разума цели. Возможно, именно в этом её предназначенье. Душа и тело живут в вечном противоборстве и только в огне любви обретают гармонию.

«И я там был…». Тело отвергли, в душу плюнули, заставили усомниться в самой категории счастья. «А счастья не было, и нет…» подтвердил это и Михаил Юрьевич. Неужели фанатичное стремление к нему, как недостижимой мечте, проклятие и крест человеческий?! А что, кроме мечты о счастье, будет тогда освещать нашу жизнь? Без неё душа ослепнет и погибнет во мраке.