Начало великих свершений - [18]
Я смотрю им вслед. Монголы – самые страшные бойцы, которых я видел в своей жизни. Как зуавы у французов или марокканцы в Испании, монгольские цирики – дикари, недавно вырванные волей Романа Федоровича фон Унгерна из раннего средневековья, снабженные современным оружием и отправленные им в бой на смерть и горе врагам. Цирик неприхотлив, религиозен, немножко фаталист, отчаянно храбр и исключительно предан. Цирик отличается каким-то звериным чутьем и первобытной изобретательностью, он воспринимает войну как какую-то охоту. Правда, при этом он – варвар, свирепый и безумно жестокий дикарь. Меня передергивает от воспоминания о чудовищных расправах над военнопленными в Калгане. Там монголы устроили настоящую резню, а уж о том, что они вытворяли с китаянками, я даже думать не хочу. Не дай Бог, приснится такое – заикой на всю жизнь станешь.
Подходим к остаткам деревни и проходим их насквозь. На развалинах домов лежат обгорелые трупы. Их множество. В триплекс мне видно, как несколько китайцев пытаются убежать от монгольских всадников. Бессмысленное занятие. Моя тридцатка проносится мимо одного из них как раз в тот момент, когда нукер догоняет бедолагу и хищным движением разваливает его клинком пополам. Похоже, это был последний из тех, кто надеялся отстоять свои позиции от нас. Степняк останавливает коня и поворачивает голову к нам, оскалив в улыбке кривые желтые зубы, и приветственно поднимает вверх клинок…
Следующий опорный пункт обороны дается нам сложнее. Проклятые япошки так здорово запрятали три своих пушчонки 37-мм, что нам удается обнаружить их только после того, как они спалили нам четвертый танк. Резкий бросок вперед, и первый антитанк уже хрустит под гусеницами у "тридцатки" Фока. Еще одну Айзенштайн разносит метким выстрелом в клочья. Перун свидетель: после этой операции иду к Борису Владимировичу и не уйду до тех пор, пока этот парень не станет прапорщиком!
Вот и около третьей пушки встают огневые столбы разрывов. Можно быть спокойным: осколками прислугу посечет наверняка, а если кто и уцелеет, то вожмется в землю так, что только не закопается, и будет лежать спокойненько, притворяясь трупом…
Да что ж это?! Выскочившая вперед "бэтэшка" словно натыкается на стену. Из нее валит густой черный дым, а затем она точно подпрыгивает на месте. Башню сворачивает набок – боеприпасы! Я вижу странно изломленную человеческую фигурку, копошащуюся около орудия. Вот ведь какая живучая сволочь! О, черт! Второй БТ-7 бестолково вращается со сбитой гусеницей. Я бью Айзенштайна в плечо, одновременно отдавая команду на подавление орудия.
Айзенштайн сажает один за другим три снаряда. Башенные орудия других машин тоже выплевывают смерть в ореоле дыма и пламени. Разрывы накрывают орудие, потом огневой смерч обозначает взрыв боекомплекта. Я до хруста стискиваю зубы: проклятые желтые фанатики! Этих сволочей надо убивать по три раза, нет – по пять раз каждого! Пресвятая Богородица, каких ребят, каких отличных ребят загубили, мерзавцы!
Танки второго батальона добивают пулеметы в замаскированном окопе, откуда все же успели хлестнуть погибелью по монгольским наездникам. Теперь монголы спешились и осторожно ползут вперед, ловко выполняя старинную русскую команду "по-пластунски". К окопам вплотную подходят танки первого и второго батальонов, прикрывая своей броней цириков. Но вот монголы прыгают в окопы, и – пошла потеха. Уцелевшие после работы танкистов немногочисленные японцы вплотную знакомятся с пистолетами-пулеметами Лахти, здоровенными прикладистыми дурами, способными выплюнуть весь свой не маленький магазин (71 маузеровский патрон – это не игрушки) за считанные секунды; и Златоустовскими саблями. Когда Роман Федорович заказал на Урале 100 000 клинков, многие в армии, да и некоторые дружинные, и в немалых чинах, качали головами и тихо шептали "Сбрендил". Ан нет, прав был Каган народной Монголии. Осталось еще в нынешней войне моторов, брони и орудий место для свистящего взмаха молнии-шашки.
Наступление продолжается четвертый день. Мы с боями продвинулись на 42 километра в глубь обороны противника. За эти четыре дня японо-китайцы потеряли не менее 80 000 человек. А то и поболе. Я уже насмотрелся на трупы, целые и кусками, на сожженные и разбитые автомобили, на разбитые самолеты и орудия, на пулеметы, чьи стволы перекручены и завязаны узлами. Бэйпинская группировка противника разгромлена. Почти. Осталось совершить последнее усилие. "Еще немного, еще чуть-чуть", – как поется в одной песенке, времен польской компании. Правда, там еще пелось про то, что "последний бой – он трудный самый!" Нам тоже досталось за эти четыре дня. От моего полка осталось два десятка машин. Этого не хватило бы даже на батальон! Слишком много санитарных машин видишь в последнее время. И слишком много свежих могил.
Вот и сейчас у дороги три десятка китаезов под присмотром пары казаков роют новые могилы. Чуть в стороне замерли три подбитых "сорок шестых". Их земной путь оборвала во-он та высотка, на которой когда-то была батарея японских 75-мм "улучшенный тип 38". Пушки стоят там до сих пор и почти целые, но прислугу вымело дочиста. Ребята сделали свое дело, только заплатили за это самую высокую цену.
Он – бывший ликвидатор и служащий Гохрана. Он знаком со смертью не на словах, и он просто офицер. Человек чести и долга. Перед страной, людьми и памятью предков. И это мы вместе с ним ищем в прошедшем времени опору, дабы не оступиться в дне сегодняшнем. И найти ответы на вопросы, которые уже решили наши деды и прадеды.
Второй роман цикла «Офицер».Он — бывший ликвидатор и служащий Гохрана. Он знаком со смертью не на словах, и он просто офицер. Человек чести и долга. Перед страной, людьми и памятью предков. И это мы вместе с ним ищем в прошедшем времени опору, дабы не оступиться в дне сегодняшнем. И найти ответы на вопросы, которые уже решили наши деды и прадеды.
СССР времён Сталина это время сильных духом и созидательных людей.Наш соотечественник Кирилл Новиков, попавший в СССР 1930-х годов, изменил мир бесповоротно, и всё уже совсем по-другому. И теперь ему, одному из руководителей Советского государства и стратегу мирного строительства, нужно решать совсем другие задачи. Ведь английский и американский капитал не собирается спокойно смотреть на усиление и развитие СССР.
Он – бывший ликвидатор и служащий Гохрана. Он знаком со смертью не на словах, и он просто офицер. Человек чести и долга. Перед страной, людьми и памятью предков. И это мы вместе с ним ищем в прошедшем времени опору, дабы не оступиться в дне сегодняшнем. И найти ответы на вопросы, которые уже решили наши деды и прадеды.
Погибнуть с честью, исполняя свой долг, это иногда не конец, а лишь начало новой истории. Истории, в которой уже не будет Третьего рейха, сожженного Берлина, не будет испепелённых Хиросимы, Нагасаки и Токио… А что будет?
Что сделает простой русский инженер, если ему в руки попадет машина времени? Правильно — тут же отправится спасать Россию! И совершенно неважно, в каком именно веке окажется наш герой! Как учит нас история — Россию нужно было спасать практически всегда! Однако в этот раз реципиентом становится юный Николай Александрович Романов… В его руках — почти абсолютная власть и знание будущего. Хроники кровавых войн, пути развития науки и техники, списки людей, которым предстоит сыграть важную роль. Сможет ли история измениться, когда против него выступят те, кто не хочет ее изменений?
Герой попадает в свое прошлое, и следуя примеру героя книг Андрея Храмцова, пытается получить все от жизни. Украсть все песни и отлюбить всех-всех. Я не читал следующих книг, может там он расширил свои взгляды до чисто европейских. Жизнь полна неожиданностей и вот, что из задуманного тура получилось.
Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?
Как из современного Вашингтона отправиться в далекий Чикаго 1893 года? Для Кейт невозможное стало реальным. Оказывается, странный медальон ее бабушки не что иное, как ключ к штаб-квартире ХРОНОСа – организации историков из будущего, путешествующих во времени. Вскоре Кейт обнаруживает, что реальность изменилась и ее родителей больше не существует, а она осталась жива только благодаря защите ключа. Кто-то убил бабушку Кейт, когда она находилась в девятнадцатом веке. Девушка должна отправиться в далекое прошлое и выяснить, как предотвратить ужасные последствия. Но если все получится, парень, который ей нравится, никогда больше не вспомнит ее.
Каждый из нас мечтал иметь собственного защитника. Что бы враги боялись, а друзья восхищались. Эллеонора, смогла собрать такого себе. Однако, что-то пошло не так. Машинка вышла умной, хитрой, и... человечной? Робот, что вышел из под её умелых рук оказался слишком уникальным даже для своей модели. Ведь в нем была душа. Душа человека из другого мира. Ученый, исследователь занимавшийся изучением искусственного интеллекта в какой-то момент сам стал Искином. Он обрел огромные возможности и не менее огромные проблемы в лице своей подопечной.
Хан Батый обратил свой взор на Азию и Ближний Восток. Его Орды вторгаются в земли арабского халифата, уничтожая все на своем пути. Надеждой мусульманского мира остается лишь Египет, способный дать отпор врагу. Волей случае там же оказывается попаданец из двадцатого века Дмитрий Гордеев. Ему вновь предстоит столкнуться с заклятыми врагами. Между тем Юлдуз продолжает поиски своей подруги.
О войне миров писал Герберт Уэллс. Но если пришельцы – добрые? Как это изменит земное общество? Особенно если оно доисторическое, и кто-то ещё ездит на динозаврах, а кто-то вынужден прятаться от них… был вынужден. Стремительный прогресс несёт счастье…? Судьба бросит героя из безмятежной столичной жизни, через горнило гражданской войны, в сказочную страну эльфов. Знания врача и навыки механика помогают в приключениях. Но вернуться суждено не ранее, чем пришельцы оставят его родную планету. Это чистый паро-панк по всем канонам старого доброго жанра и без каких-либо примесей.
Что может помешать нажать на спусковой крючок? Особенно когда перед тобой опасный враг, смерти которого желают многие. Только любовь. Но любовь – не спасение, а всего лишь короткая отсрочка. Если ты любишь, даже несколько минут кажутся вечностью…Над городом медленно поднимается тень. Она встает с кладбища, где окопался гробовщик. Здесь он распоряжается чужими судьбами.
Я очень не хотел выкладывать эту книгу, поскольку ДАЖЕ Я считаю её откровенно антисемитской и пропагандирующей человеконенавистнические идеи. Ещё раз заявляю, что я — не антисемит, а антисионист. Все главы от лица полковника Соколова принадлежат перу Б. Орлова, так же главы про генерала Де Голля и от лица армянского героя. Всё остальное — моё. Смотрите сами, где больше злобы и ненависти. Будут Боги мне свидетелем, я этого не хотел. Но после появления его версии мне не осталось выхода. Итак, это полный первоначальный, откровенно неудачный вариант.А. Авраменко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Красные звезды так и не зажглись над Кремлем.Октябрьского переворота не случилось.Ленин был убит в Разливе.История пошла другим путем.Другим но не менее кровавым.Лучший за многие годы роман в жанре альтернативной фантастики!Три героя: двое русских — белогвардеец и коммунист — и немец-нацист.Три правды — белая, красная, коричневая.Три войны — кровавые и беспощадные, без правил.Сегодня вам не заснуть. От этой книги вы не сможете оторваться. Такое читают запоем, взахлеб. Этот как раз тот редкий случай, когда вымысел убедительнее реальности.