Начало Руси - [2]

Сказание о призвании варягов непосредственно цитировалось в пропагандистских документах массового назначения. В памятке немецкому солдату — «12 заповедей поведения немцев на Востоке и обращения их с русскими» — приводилась фраза: «Наша страна велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и владейте нами». В аналогичной инструкции сельским управляющим (составленной за три недели до 22 июня) разъяснялось: «Русские всегда хотят оставаться массой, которой управляют. В этом смысле они воспримут и немецкое вторжение, ибо это будет осуществлением их желания: «Приходите и владейте нами». Поэтому у русских не должно оставаться впечатления, что вы в чем-то колеблетесь. Вы должны быть людьми дела, которые без лишних слов, без долгих разговоров и без философствования четко и твердо выполняют то, что необходимо. Тогда русские будут вам услужливо подчиняться»[1].

Работы, выдержанные в духе высказываний Гитлера и Гиммлера, появляются на Западе и в послевоенное время. Многократно на разных языках была издана книга Вернера Келлера «Восток минус Запад равен нулю». Не раз переиздавалась книга Ганса фон Римши «История России». С тех же позиций оценивалась советская историография в статье норвежского автора Хакона Станга. Но в целом норманизм на Западе стал тоньше, появились и некоторые работы антинорманистского плана.

Антинорманизм, утвердившийся в советской науке с конца 30-х гг., не мог, естественно, не считаться с практической стороной давнего спора. Полемика приобрела слишком острый характер, чтобы удержаться в научных рамках. Односторонний национальный нигилизм, преобладавший в нашей литературе 20 — начала 30-х гг., оказывался несостоятельным перед лицом шовинистической эпидемии агрессора. Срочная же корректировка ряда важных идеологических положений не могла пройти без ущерба для науки. Исходным положением многих антинорманистских концепций стал тезис: «государство не может быть навязано извне», причем он раскрывался, как это будет показано ниже, неточно. В острой полемике спорящие стороны подчас оперировали разными фактами, причем их количество даже имело тенденцию к сокращению. Вместе с тем чувство протеста против расистских притязаний германистов иногда выливалось в возражения на том же методологическом уровне, возобновлялся (навязанный германистами же) спор столетней давности, кто «лучше»: германцы или славяне? Спор в такой плоскости невольно «закрывал» разные этнические общности, обособлял их друг от друга, вносил в процессы глубокой древности понятия нашего времени.

В советской историографии первых послевоенных десятилетий наблюдалась своеобразная реакция на упрощения и упущения в публикациях 30–40-х гг., что проявилось и в возрождении норманистских представлений, иногда и в гипертрофированной форме. Кризис конца XX столетия и организованный криминальными структурами развал страны осуществлялся под флагом привнесения «западных ценностей». Криминальные методы стали проникать и в науку, и прежде всего в традиционно спорные вопросы. Наступление норманистов стало настолько политизированным и идеологизированным, что от науки уже ничего не остается. «Защита» путем пропаганды поделок и подделок в виде «Велесовой книги» лишь укрепляет позиции фантастов-норманистов.

А между тем за последние полвека накоплен обширный новый материал, в особенности в области археологии, антропологии и лингвистики. Необходимость осмысления этого материала вытекает и из потребности как-то ориентировать поиск новых данных. В настоящей работе предпринята попытка разобраться в фактах и событиях, связанных с историей славян, русов и «варягов», в их этнической природе и роли в становлении древнерусской цивилизации.

В последнее время школу засыпали учебниками, в которых эксплуатируется понятие «цивилизация» как альтернатива диалектико-материалистическому подходу в понимании процесса исторического развития. Сам предмет истории определяется одним из «цивилизаторов» как «человеческая деятельность, направленная на удовлетворение потребностей людей в пище и крове, …в собственности и власти»[2]. В основе такого понимания «цивилизации», целенаправленно привносимого в сознание подрастающего поколения, — «суверенитет личности», который с неотвратимостью и породил беспрецедентное поглощение общества криминалом, поскольку в рамках такого суверенитета реализуется известная формула: «человек человеку — волк». Если же такой «суверенитет» еще и управляем и направляем, то речь может идти о сознательно осуществляемом геноциде целого народа (в данном случае русского)[3]. Здесь понятие «цивилизация» употребляется в его исконном значении — гражданское, общественное, государственное, (от латинского civilis) предполагающем как раз ограничение зоологического «суверенитета личности» в интересах других личностей, общества в целом.

Основной закон диалектики (и в материалистическом, и в гегелевском, и в христианском ее осмыслении) — все в мире находится во взаимосвязи и обусловленности, в постоянном развитии. В применении к человеческому обществу первое составляет предмет науки социологии, второе — истории. Именно