Начало пути - [29]

— Занятно, — присвистнул я. — Дай угадаю: те колдуны спрашивают советов находясь под воздействием дыма забытья?

— Про сие мне неведомо, аниран. Я никогда не видел смуглокожего колдуна. Боюсь, этого зрелища я бы не выдержал.

Глава 7 Первый день на новом месте

За беседой мы не услышали неторопливых шагов. Я обернулся, ожидая увидеть мужичка, который обслуживал нас ранее и зажёг приятно пахнущие свечи. Но это оказалась невзрачная черноволосая женщина. Она была молода, довольно-таки высока — с меня ростом, — но бледность кожи, тёмные круги под глазами и отсутствие хоть какого-либо макияжа делало её тонкогубое лицо непривлекательным. Поэтому, наверное, я посчитал, что она выглядит куда старше своего реального возраста.

Женщина растерянно уставилась на меня, а затем слегка поклонилась Фелимиду.

— Муж мой, я не видела тебя с утра. Добр ли был твой день?

— Всё хорошо, Мириам, — я расслышал в голосе нотку раздражения. Похоже, Фелимид был недоволен, что нам помешали. — Позволь представлю тебе моего друга. Это… Это…

— Иван, — подсказал я.

— Приятно знать тебя, примо Иван, — она поклонилась мне, и я всё же не стал говорить, что совсем не «примо». — Я готова отойти ко сну. Ждать ли тебя, муж мой?

— Нет, не жди, — небрежно отмахнулся он.

Женщина опять поклонилась, ничего не сказала в ответ и удалилась.

Я поморщился, глядя на Фелимида. Хоть я, что называется, сам не без греха, но так пренебрежительно разговаривать с собственной женой, никогда бы не стал. Особенно при посторонних. К своей я относился с ненавистью и считал, что мне есть за что её ненавидеть. Она убила в моём сыне все хорошие чувства, которые он ко мне когда-либо испытывал. Но, в отличие от этой женщины, она была виновата. Эта же, не имея возможности выполнить своё природное предназначение, на мой взгляд, не заслуживала такого отношения. Беда приключилась не с ней одной, а со всеми сразу. И вряд ли Фелимид имел право оскорблять её своим отношением. Мне показалось, что он смотрит на неё брезгливо именно потому, что она не может подарить ему дитя. Возможно, я ошибался, конечно, ведь чужая семья — потёмки, но промолчать не смог.

— На ней нет никакой вины, Фелимид, — произнёс я. — Весь ваш мир поражён болезнью, а не только она. Она ни в чём не провинилась перед тобой.

— Провинилась, — после продолжительного молчания ответил он. Затем посмотрел на меня, словно собирался исповедоваться. — Она была очень-очень молода, когда нас обручили. И не желала зачинать, пока не будет готова. Тогда я ещё любил её, и прислушался к просьбам. Поверил, когда она говорила, что всегда успеем. Сам приносил дорогие настойки и предавался вместе с ней плотским утехам. Но, как оказалось, триединый Бог посмеялся над нами. Он зажёг в небе яркую звезду и покарал всех, кто считал, что времени у них предостаточно. Да, у нас было его предостаточно. Но мы потратили его зря. И в этом повинна она.

Я опять неловко поморщился и пять раз назвал себя дураком. Потом десять раз выругался и двадцать раз сказал: «Никогда не суй нос в чужие дела!».

— Ладно, всё равно ничего уже не изменить, — Фелимид налил себе вина и полностью осушил кружку. — Аниран Иван, погости у меня. Я завтра попробую встретиться с принцем и договорюсь о встрече.

— Только не рассказывай сразу всем, кто я такой, — попросил я. — Я хочу поговорить только с ним. Посмотреть на него. Понять, что он из себя представляет. Никаких колдунов, жрецов и магистров не надо. Для них ещё будет время…

— А может и не будет? — горько усмехнулся он.

— Время — это единственное, что у вас ещё есть. Прошлое уже не имеет значения. Настоящее разрушается. Будущего нет… Но я не хочу спешить. Я уверен, что не каждый возрадуется, увидев анирана. Так что, если искренне желаешь помочь, сделай так, как я прошу. Я не намерен бросаться грудью на амбразуру. Я всё буду делать постепенно.

— Чудны аниранские речи, — усмехнулся Фелимид. — Но я обещаю, что помогу. Потому, что верю тебе… Ты спрашивал лишь о нашей жизни. Интересовался, тяжела ли она. Легка ли… Ты стал на защиту простолюдинов, спас их детей, покарал дезертиров. Тебя не интересует золото, ты равнодушен к вину, за время нашего разговора ни разу не спросил про распутных женщин. Если бы они узнали, что ты — аниран, самые прекрасные, самые дорогие красавицы Равенфира пали бы к твоим ногам. Они бы добровольно выполняли любые твои прихоти. Им не нужна была бы оплата… Но мирские удовольствия, я вижу, тебя не интересуют. Тебе небезразлична судьба нашего мира. Возможно, ты действительно сможешь стать милихом. Не просто посланником небес, а нашим спасителем… Рэнэ! Рэнэ, ко мне быстро! Моего друга разместишь в гостевых апартаментах наверху, — сказал он, когда стремглав примчался мужичок. — Обращаться с ним как с самим принцем Тревином, когда тот гостил у нас. Ясно?

— Очень! Очень ясно, примо, — торопливо закивал тот испуганной головушкой. — Исполню всё, что гость попросят.

— Доброй ночи, ани… Иван, — вовремя спохватился дознаватель и опасливо покосился на своего то ли лакея, то ли мажордома. — Утром я отбуду и вернусь только к закату. Тогда и продолжим разговор.