Начало пути - [67]

В самый разгар баталии в дверь постучали, и частично мокрый Лас, вывернувшись из рук брата, бессовестно использовавшего его в качестве щита, поспешил покинуть поле боя. Вслед ему полетело полотенце, мягко, но ощутимо шлепнув по голове. Принц, не глядя, подхватил его, и, вытираясь, открыл дверь. У порога стояли два коротко остриженных мальчика в ярких нарядных рубахах и штанах с большими подносами в руках. Они низко поклонились, и Ласайента посторонился, пропуская их.

Слуги бесшумно и быстро расставили на столе большие глубокие блюда с рисом, овощами и мясом, маленькие кувшинчики с соусами и чеканные высокие бокалы. В центре стола появилась оплетенная бутыль из толстого темного стекла. Пока Шон, подошедший вслед за Ласайентой, разглядывал содержимое блюд, мальчики поклонились и выскользнули из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

— Герцог, — крикнул старший принц, — тебе ужин оставлять или ты на диете?

— На диете, — тут же последовал ответ. Оба брата удивленно переглянулись, — мясной.

— В смысле? — не понял Лас.

— Отбивные из мяса йёвалли меня очень даже устроят. Только попробуйте сожрать без меня! — пригрозил он. — Я сейчас.

Он появился минут через пять, на ходу суша полотенцем кончики волос, босиком, в расстегнутой рубашке навыпуск, и сразу взялся за ревизию стола, по ходу дела выхватывая на пробу куски с разных блюд.

Ласайента не узнавал друга. Тот стал расслабленным, постоянно шутил и смеялся, точно, уйдя из родного мира, оставил там неподъемную ношу, пригибающую его к земле своей тяжестью. Сантилли действительно наслаждался неожиданной свободой. Он вообще до самого конца не верил, что их авантюра с порталом увенчается успехом, и сейчас отрывался по полной программе. Не было низших, не было ночных тревог, косых взглядов, тихих шепотков за спиной, да многого не было, а, главное, не было Таамира. Зато был Лас и целый незнакомый и яркий интересный мир, который предстояло облазить вдоль и поперек. Герцог дышал полной грудью и не мог надышаться. Санти поймал изучающий взгляд друга и беззаботно подмигнул ему.

Они ужинали в сумерках при светильниках, похожих на соусники, сидя на полу среди подушек и перешучиваясь. Его Светлость посвящал друзей в тонкости местного языка. И когда он столько слов успел узнать? Лас осторожно пробовал местную пищу, обильно сдобренную ядреными специями. Есть надо было руками, что было тоже непривычно. Но демоны приноровились заворачивать еду в тонкие лепешки. Получалось вкусно.

— Я скоро огнем плеваться начну, как дракон, — пожаловался Ласайента брату.

— Привыкай, пища настоящих мужчин должна вышибать слезу, — отшутился тот.

Принц хмыкнул и покачал головой.

Неожиданно с улицы донеслось протяжное мужское пение, доносившееся, казалось, с неба. Заинтересованные демоны вышли на галерею и завертели головами, стараясь найти источник звуков. Сантилли указал вниз: во дворе караван-сарая на небольших ковриках стояли коленопреклоненные мужчины. Они, то ложились на землю, то поднимались на коленях, воздевая руки к небу. Молились.

— С башни поет, — наконец разобрался Сантилли, — Красиво выводит, заслушаешься.

— Присоединяйся, — Шон толкнул его в бок, но ашурт только фыркнул и ушел в комнату, потеряв в происходящему всякий интерес.

Вот вам и ответ на вопрос, зачем нужны башни? Так местные жители разговаривают со своими богами. Чтобы лучше слышали? Разве их боги живут на небе?

Уже ночью, наплескавшись в бассейне и лежа на чистых простынях, Лас задал давно мучавший его вопрос:

— Санти, а ты любил когда-нибудь, ну, по-настоящему?

Ашурт, уже засыпавший, никак не ожидал такого вопроса. Он открыл глаза и с трудом подавил тяжелый вздох, потом перебрался к йёвалли на постель, и, пощекотав его волосами по лицу, устроился рядом.

— Я и сейчас люблю, спи уже, чудо неугомонное, — Сантилли широко со вкусом зевнул и затих, положив тяжелую руку Ласайенте на грудь, — Устал, как собака, — пожаловался он.

— Спи, уставший демон, — в тон ему ответил принц и закрыл глаза. Сон незаметно сморил обоих.

Утром герцога пинком разбудил злой, как черт, Шонсаньери. Они забыли закрыть дверь! Его Светлость спросонья подорвался и сел, скинув одеяло. Лас скатился с его плеча и, непонимающе и сонно хлопая глазами, приподнялся на локтях.

— Охренел? Я чуть разрыв сердца не заработал! — раздраженно рявкнул Санти.

— Я тебе сейчас устрою разрыв сердца, гаденыш! — Шон вздернул его за грудки на ноги и только сейчас понял, что ашурт спал в легких домашних штанах и рубахе. Ласайента, тоже одетый, растер лицо руками, прогоняя остатки сна, и снизу вверх хмуро посмотрел на брата. Но Шонсаньери еще не остыл, поэтому жестко встряхнул герцога и с угрозой выдохнул:

— Если ты, тварь, хоть раз…

Сантилли не стал дослушивать, снизу ударил его по рукам, сбрасывая их, и процедил холодно, глядя прямо в бешеные глаза йёвалли:

— Следи за словами, Ваше Высочество, — и резким движением одернул рубаху.

— Ты сейчас как никогда похож на своего отца, — неожиданно спокойно заметил Лас, глядя исподлобья на брата. Как пощечину отвесил. Еле заметное презрение искривило его губы.

Ничего больше не говоря, Шон развернулся и выскочил за дверь, на прощание хлопнув ею.