Начало пути - [20]
— А что вы хотели, Нина Иосифовна? — Данька присел на диван.
— Так я смотрю, ты идешь, хромаешь. Думаю, чего с ногой? У меня мазь хорошая есть. Очень от ног помогает. Думаю, зайду, занесу. Только не сразу нашла. Память-то уже не та. Куда положила, не вспомню, а сейчас вспомнила. Помню, что убирала в хорошее место. На днях сама мазала. А куда положила, ни как не вспомню. Она хорошо помогает, немного холодит. Ты помажь — все как рукой снимет, — старушка протянула Даньке полтюбика мази. — Это гель. Мне аптекарша дала.
— Спасибо, Нина Иосифовна. А может, вам самой нужен будет? — Он не верил в чудодейственное средство аптекарши.
— Бери, бери. У меня еще есть. Я про запас брала. — Старушка замахала руками.
Нина Иосифовна хозяйка рачительная. В доме запас не переводится. По знанию цен в городских магазинах даст фору любой товарной бирже. Злобы и жадности в ней нет. Легко поделится и слухами и чем другим.
— Спасибо, Нина Иосифовна, — Данька принял целебную мазь.
— А мать — то когда, говоришь, придет? — Словно не знает. Ей в следственном комитете работать. Не знаю, мил человек, подскажи. Подозреваемый и проговорится.
— Она сегодня задержится, часов в девять подойдет. — То, мать пойдет в колледж подрабатывать от меня не узнаешь.
— Ты ей подскажи, что бы ко мне зашла. Мне с ней поговорить надо. — Нина Иосифовна поджала губы. Где задержится мать интересно, но сразу не узнать.
— Хорошо, Нина Иосифовна. А что случилось? — Не с кем обсудить сто двадцатый рецепт варки яиц вкрутую.
— Да, ничего не случилось. Мой то, Колька…. Ну, внучек. Притащил шкатулку. Это он от второй бабки, от Таисии, привез. Той вечно что-то нужно. Вечно выдумает. Придумала, что ей надо завещание написать. Другого дела нет. Что спрашивается, завещать? Ее домишко, сарай, да баню? Так нет, все хочет по-новому. А кому завещать? У нее и наследников-то, дочка одна. За моего сыночка, за дурня, вышла. Кольку-то родила. Сама Таисия живет со своим стариком. У нее будто наследников полмира. Ей и завещать больше некому. Она неугомонная. Удумала на днях, что в политику пошла.
— Это как? — Поинтересовался Данька. — В какую политику?
— Ты ее спроси, спроси, оглашенную. Придумала, у них там яму выкопали. Она в Ольховке живет. Ну, яма на дороге. Не засыпают. Людям, может некогда. Не засыплют никак. Обойти сторонкой можно. Так она в местную Думу писать наладилась. Ходит туда. С депутатами общается. Обсуждают, значит. Запрос, говорит, направила. Нам жить-то сколько осталось? На погост пора. Мне и врач в поликлинике сказал: прогулы тебе бабка, на кладбище ставят. Не ко врачу, а к священнику, иди последнее причастие принимать. Ее, Таисию, на кладбище закопай, так и там найдет. Писать станет, на дорожках ночью фонари горят, так ей в гробе лежать плохо. В глаза светит. Вон у меня фонарь у подъезда, свет прямо в спальную. Колька пришел, я ему и велела шторы плотные повесить. Не в Думу же бежать. Теперь вечером шторы задерну и спать можно.
— Нина Иосифовна, вы у нас из самых сложных ситуаций выход найдете, — хвалил Даня бабулю. Знал, что той будет приятно.
— Ладно, — старушка аж порозовела от удовольствия. — Заболталась, побегу.
Старушка заковыляла к выходу, а Данька за ней. Прихрамывая. Прыткие оба.
— Ты, Даня, мазью помажь, полегчает, — наставляла Нина Иосифовна.
Даня запер за соседкой дверь.
"А и впрямь заговорилась, — подумал он. — Начала про шкатулку, а что с этой шкатулкой, сказать забыла".
И уж вечер пришел. За окном пролил слезу летний дождь. В форточку залетал ветерок, принося Даньке вести с дальних морских берегов. Болела нога. Когда мать вернулась домой, Данька первым делом сказал:
— Мама, тебя Нина Иосифовна хотела видеть. У нее что-то там со шкатулкой.
— Даня, видела она меня. Из окна углядела. Я в подъезд захожу, а она уже на площадке стоит.
— А что там со шкатулкой, выяснили? — Данька встал и захромал на кухню.
— Осмотрела ее сокровище. Такие до войны делали. Ширпотреб. Если и имеет, какую ценность, то только семейную. С ногой что случилось? Хромаешь.
— На камень наступил неудачно. Подвернул. Пройдет. Пойдем, мама на камбуз. Я тебя покормлю. Я сегодня и палубу в квартире драил.
— Ой, Даня, все играешься. — Моряком себя возомнил. Пират. Так сейчас, разве что, бродячего ободранного кота называют.
— Ну, мам… — затянул Даня.
— Я что? — Мать усмехнулась. — В колледже я тоже палубу драила?
— Мама, так же интереснее. — Добавьте новизны в пыль повседневности. Заискрятся золотые мои россыпи. Заиграют радуги на небе.
— Хорошо, сынок, — мать принялась раскладывать в тарелки ужин. Помощник растет.
Какой же он у нее ребенок. Совсем маленький ее мальчик. Пусть поиграет, пока детство не закончилось. Мужчины остаются детьми до седых волос. Пусть еще поиграет и помечтает.
Когда Данька позже вечером сидел возле телевизора, мать подошла, села рядом на стул. Обычный вечер в уютном доме. И тянется череда этих дней. Сегодня она задержалась. Мыла полы в колледже. Единственное событие дня.
Наслаждайся, Мария Петровна, спокойствием вечеров. У судьбы свои планы.
— Я нынче немного устала. — Мария легко коснулась рукой плеча сына. — Очевидно, с непривычки. Втянусь, будет легче. Пойду, отдохну.
Продолжение приключений Даньки. Он стал взрослее. Поступил на первый курс института. По прежнему пират, но и курсант школы разведки.
Эта книга продолжает серию Скиталец. Только она рассказывает о Древнем боге, ставшим виной всех этих событий. Роман Скворцов, круглый сирота. Вернулся из армии. Хромой на костыле. Он узнает, что является воплощением бога смерти и жизни. Как сироте и бывшему солдату ему дали комнату в бараке и работу завхозом в военном госпитале. Но в нем сила Древних. Он может излечить безнадежных больных. В нем нет злобы, он не хочет мстить тем, кто обидел сироту в приюте. Во имя жизни он с главным хирургом госпиталя отправляется в иные миры за лекарством для спасения ребенка.
Они охотятся на нас… В мире существует много легенд о вампирах. Но теперь они становятся реальностью. Человечество под угрозой. Загадочная болезнь распространяется по земному шару и превращает людей в сильных и неудержимых монстров, которые скрываются среди нас. Они больше не люди. Они – новое звено в пищевой цепочке. Перед вами хроника первой войны с вампирами. От жестоких убийств, совершенных нулевым пациентом, до полномасштабных сражений с вампирскими террористическими организациями. Истории о самой страшной войне, с которой когда-либо сталкивалось человечество.
После изменения климата и прокатившейся пандемии стерлись границы, пали правительства и к власти пришли ученые. Общество раскололось. Одни вынуждены выживать, с трудом добывая модификаторы для борьбы с болезнями. Другие развлекаются, заставляя первых грызться между собой. По воле судьбы я вошел в очередную сотню, принимающую участие в «Вызове» — нелегальной игре на выживание, где для победы нужно отринуть все человеческое, стать бездушной машиной. Но один раз я отступил от этого правила и спас девушку. Теперь она ищет меня.
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.