Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - [6]

Лжедмитрий привлек на свою сторону значительную часть населения. Еще задолго до подхода войск самозванца народ требовал от властей признать «истинного государя». Армии Лжедмитрия даже не приходилось сражаться — все участие наемников в военных действиях сводилось к грабежам. Русские воеводы ничего не могли сделать: «смутишася черные люди и перевязали воевод». Восставшие обращали свой гнев не на бояр и дворян, а на воевод, московских стрельцов и всех, кто выступал против «доброго царя». Тех же, кто признавал его власть, щадили. Поэтому войско Лжедмитрия росло как снежный ком, города и крепости открывали ворота, едва заслышав о его приближении.

Новгород-Северский защищала 25-тысячная армия, которая легко могла бы разбить войско самозванца. Но царские воеводы промедлили, и в конце декабря 1604 года польские гусары стремительно атаковали, захватили знамя правительственных войск и ранили главнокомандующего князя Мстиславского.

Этот рейд привел царских воевод в замешательство, и они поспешили отвести войска. Наемники праздновали победу и требовали от самозванца денег, но заплатить им было нечем.

Возмущенные солдаты покинули лагерь. Решив, что положение Лжедмитрия безнадежно, уехал в Польшу и его покровитель Юрий Мнишек.

^{Герб Российского государства из «Титулярника». XVII в.}

Самозванец же спокойно занял Севск и начал набирать новое войско — на этот раз из крестьян, донских и запорожских казаков и жителей городов. Боевое крещение этого воинства оказалось неудачным: в битве под селом Добрыничи оно было полностью разгромлено. Сам Лжедмитрий, едва не попав в плен, укрылся в Рыльске. Правительственные войска захватили много пленных. Немногочисленным полякам, еще воевавшим на стороне Лжедмитрия, сохранили жизнь. Всех прочих — детей боярских, стрельцов, казаков и простых мужиков — повесили без суда. После этого жестоко наказали мятежную волость, присягнувшую Лжедмитрию. Несколько тысяч жителей было казнено. Современники сообщали, что царь приказал убивать «не токмо мужей, но и жен и беззлобивых младенцев… и имения их расхищены быша и домове до конца разорены быша и огнем пожжены быша».

Власти хотели запугать сторонников самозванца, но террор привел к противоположному эффекту. Теперь присягнувшим Лжедмитрию нечего было терять. Две недели многотысячные правительственные войска осаждали деревянную крепость Рыльска, которую обороняло всего несколько сот стрельцов и казаков, — и вынуждены были отступить. Спустя некоторое время то же самое повторилось под крепостью Кромы. Боевой дух царской армии с каждым днем падал. Местность вокруг была охвачена восстанием. Сторонники Лжедмитрия перехватывали обозы, мешали заготовке провианта. Положение усугубляли сильные морозы. Наконец в правительственных войсках тоже стали сомневаться: что если перед ними и впрямь царевич Дмитрий? Дворяне, не спрашивая разрешения, начали разъезжаться по поместьям, уводя своих людей.

Отступление привело Бориса Годунова в ярость, но он ничего не мог сделать. Положение на южных границах с каждым днем становилось все хуже. Крепость за крепостью принимала сторону самозванца. Правительство пожинало плоды своей политики освоения Дикого поля. Дело в том, что большинство крепостей там было основано в период с 1585 по 1599 год. Постоянного населения на этой территории практически не было, лишь немногочисленные вольные казаки, которые вовсе не стремились попасть под власть московского царя (как, впрочем, и любого другого правителя). Теперь их определили на службу, но новые порядки были этим людям совсем не по нутру.

Недовольство зрело и в крепостях. Сформировать множество гарнизонов одновременно из профессиональных военных правительство было не в состоянии и набирало для службы в них людей из низших сословий. Кое-где воеводам разрешено было записывать на службу помещичьих крестьян, вольных людей с посадов, казаков, стрелецких детей и просто гулящих людей. Стекались туда и беглые крестьяне и холопы. Иной раз достаточно было привести с собой лошадь, чтобы быть записанным на службу, — воеводы предпочитали лишних вопросов не задавать. Служба была тяжелой, многие пытались самовольно ее оставить. Беглых били кнутом и заключали в тюрьму. Некоторых ожидала смертная казнь.

Недовольны были и московские стрельцы, которых посылали в эту глушь для укрепления гарнизонов. По уставу они должны были служить там несколько месяцев до прибытия смены, но на деле застревали в крепостях на неопределенное время, оставив в столице семьи и доходные промыслы.

Наконец, за Лжедмитрия горой стояло южное мелкопоместное дворянство. Дворяне неохотно переселялись на южные неосвоенные земли, поэтому правительство отправляло туда на житье детей боярских из мелкопоместных семей принудительно. Им давали небольшие участки земли, но обрабатывать их они должны были сами. Голод и крестьянские законы Годунова поставили этих людей на грань разорения, и терять им было нечего.

Весной 1605 года правительственные войска полностью утратили боеспособность. В течение многих недель огромная армия стояла под небольшой крепостью Кромы, которую удерживали сторонники Лжедмитрия. Дожди, болезни и весеннее половодье измотали войско, солдаты разбегались. Многие знали, что царь болен и долго не протянет. И действительно, 13 апреля 1605 года Борис Годунов скончался. Приближенные его сообщают, что в последние недели перед смертью он все чаще впадал в сомнения, почти лишался рассудка и не знал, верить ли ему, что Дмитрий жив или что он умер.