Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - [25]

^{Иван V и Петр I Алексеевич. Гравюра Ф. Иоллана. 1685 г.}

Но Петр был мал, и, по обычаю, правление должно было перейти к его матери, Наталье Нарышкиной. Софья, чтобы не допустить правления мачехи, была готова на все. Милославские умело воспользовались недовольством стрельцов, которые еще при жизни Федора выражали недовольство поборами своих полковников и незаконными вычетами из жалованья. Челобитные их, однако, возымели обратные последствия: жалобщиков били кнутом и отправили в ссылку.

Смена государя подтолкнула стрельцов к действиям, и на третий день после воцарения Петра они явились во дворец и потребовали взыскать с полковников все невыплаченные им деньги (сумма доходила до 2 тысяч рублей). Правительство обещало наказать полковников. Почувствовав силу, стрельцы стали свободно распоряжаться в городе. Царевна Софья, Милославские и знаменитый воевода Иван Хованский всячески их подстрекали. Заговор готовили тщательно. Не забыли составить и список тех, кого надо убить.

Бунт начался 15 мая, когда сторонники Милославских объявили, что Нарышкины задушили царевича Ивана. Стрельцы ударили в набат и двинулись к Кремлю. Стрелецкие слободы находились в пригородах, и бунтовщикам нужно было пройти Земляной город и Белый город. Ворота этих мощных крепостей были открыты. Не успели запереть и кремлевские ворота, и Наталье Нарышкиной ничего не оставалось, как выйти вместе с патриархом, Петром и Иваном на Красное крыльцо. Стрельцы заподозрили было обман, спрашивали у Ивана, точно ли он настоящий царевич Иван Алексеевич и не «изводит» ли его кто. Иван сказал, что ему не на что жаловаться. Бояре начали увещевать стрельцов и почти добились успеха, как вдруг явился глава стрелецкого приказа князь Долгорукий и обрушился на своих подчиненных с бранью и угрозами. Стрельцы тут же забыли все увещевания, схватили своего ненавистного начальника и бросили его на копья. Пролилась первая кровь, и остановить стрельцов было уже невозможно — с оружием они ворвались во дворец. Наталья Нарышкина едва успела укрыться в Грановитой палате.

Три дня продолжался бунт. В первый день, 15 мая, многие из «черного списка» были убиты, но Ивана Нарышкина бунтовщики так и не нашли. На другой день стрельцы, угрожая перебить всех бояр, потребовали его выдать. Нарышкина стрельцы считали главным изменником и, не получив его, успокоиться не могли. В Кремле понимали это, и 17 мая Нарышкина отдали на растерзание. Его долго пытали, а потом рассекли на части на Красной площади. После этого бунт пошел на убыль. Еще несколько дней стрельцы вымогали у правительства деньги и имущество убитых, требовали наказать неугодных им лиц. Правительство шло им навстречу — цели подстрекателей бунта были достигнуты, Милославские убрали своих противников. Но реальной правительницей сделалась Софья — кроме нее, никто не рискнул взять на себя ответственность.

Между тем, пока царем оставался Петр Алексеевич, правление Софьи не могло быть законным. Сторонники царевны снова использовали стрельцов — те потребовали, чтобы оба брата, Иван и Петр, царствовали вместе. Бояре и патриарх не противились, и в России установилось двоецарствие, причем Ивана объявили первым царем. Стрельцы, однако, на этом не успокоились и потребовали теперь, чтобы правительницей при молодых царях стала царевна Софья Алексеевна. Никто не стал возражать.

^{Стрелецкий голова.}

^{Стрелец Московского приказа.}

Политическое решение было найдено, но с этого момента стрелецкий бунт приобрел явную религиозную окраску. С одной стороны, староверы не хотели упускать возможность выдвинуть свои требования, с другой — и сами стрельцы пытались найти в своем выступлении смысл: похоже, многие из них стали догадываться, что ими просто воспользовались.

Явных поборников старой веры среди стрельцов было немного. Другие просто задавались вопросом, почему власти возненавидели старые книги. Хотели писать челобитную, но не сумели ее составить. Искушенных в этом деле людей нашли среди посадских. Челобитная была написана, ее показали князю Хованскому, и тот поддержал затею. Старообрядцы, в том числе оказавшийся в Москве знаменитый суздальский священник Никита Пустосвят, потребовали диспута с патриархом по вопросам веры. После долгих проволочек в Грановитой палате состоялся диспут, но результата он не дал — каждая сторона осталась при своем мнении.

После диспута старообрядцы похвалялись на площади, что посрамили архиереев. Софья же заявила стрелецким выборным, что покинет Москву, если буйству раскольников не положат конец, и тогда вся вина за последствия будет на стрельцах. Стрельцы сознавали, что за пределами Москвы у них нет никакой опоры, и открестились от старой веры. Услышав такие речи, власти поспешили вознаградить стрелецких выборных, а рядовым выставили из царского винного погреба на десять человек по ушату. Это решило дело — стрельцы заявили, что за старую веру вступаться не будут и стали громить раскольников.

Но мятеж еще не был подавлен. Начальником стрельцов оставался князь Хованский, потакавший им во всем, и сместить его с должности, не вызвав очередной вспышки возмущения, было нельзя. Насилия в городе продолжались, и чем дальше, тем больше стрельцы опасались за свою судьбу. К концу лета выбор у них был невелик — или сдаться правительству на его условиях, или бунтовать до конца. Софья, опасаясь последнего, в августе 1682 года со всем царским семейством уехала из Москвы в Троице-Сергиев монастырь, приказав собраться там провинциальному дворянскому ополчению.