Начало - [20]

Убийца шел, ничего не опасаясь. Встретить патруль или кого-то из жителей? Да никаких проблем. Кто его заподозрит? Даже зимой, после первой пары убийств, когда градус подозрений всех и вся зашкалил, ему было легко и спокойно. Все равно никто не понимает, чем между собой связаны жертвы. Его – заочно, не зная, кто он – считают маньяком. Так даже лучше.

Так гораздо лучше – руки у него развязаны, и никто не поймет, за что он мстит.

А теперь на Базе все-таки появился главный враг. Хотя… Нет, пожалуй, один из двух главных, но второго точно надо оставить напоследок. На закуску, как говорили предки.

Он коротко и зло засмеялся, даже не стараясь вести себя потише. Плевать. Он здесь власть, ему и решать, кому смеяться, а кому лежать в морге Базы. На вечном хранении. Там хорошо, там холодно, есть время тихо ссохнуться в сморщенный кокон, мало напоминающий бывшего человека. Который ходил, говорил, ел, пил и… смеялся, да.

Убийца поглаживал рукоятку любимого ножа, лежавшего в кармане. Тонкое лезвие, его лучший инструмент, кажется, дрожит в нетерпении. Они так забавно умирали, особенно Плешков. Крепкий парень, уже половина крови долой, а все пытался до автомата дотянуться. С Книжником только вот погорячился, последний раз комом. Не было подходящего случая ударить, вот и решил сунуть мину в дорожную сумку. А смысл? Открыл бы он ее в убежище, посреди людей, – вокруг все бы и полегли. Не жалко, люди мусор, но так некрасиво. Надо действовать в тишине, изящно, как настоящий художник. Оплетенная тонкой веревкой рукоятка согласно ткнулась в ладонь: ты прав, хозяин! Лучше меня никого нет, я твой самый надежный друг.

Тем более что других друзей у тебя нет. Есть начальство, есть даже подчиненные, а вот друзей… Но они тебе не нужны, пока есть нож.

Коридор свернул направо. Блок казармы. Полторы сотни спящих бойцов. Но ему, идущему, не это нужно. Он идет к цели, он столько лет уже идет к этой цели. Сегодня будет легче, когда найдут еще один труп. После этого останется самый главный противник. Основной. Изменивший всю его жизнь.

– Здравия желаю!

Убийца козырнул в ответ, выдернув потную руку из кармана, на миг лишив ее шершавого касания рукоятки. Патруль. Сообразят потом или нет? Могут.

Он начал колебаться, но продолжал идти. Впереди череда дверей, офицерские рабочие кабинеты, резервная смена. Сейчас они пустые, безлюдные. База была рассчитана на тысячу человек, а нас всех сейчас не больше трехсот, свободного места – завались. По крайней мере, спать в кабинете не имеет смысла. Но в одном из них есть человек, туда он и идет.

Или все-таки не стоит? Человека вызвал Фомин, причем никто толком не знает причину. Вдруг что-то действительно важное? Плюс патруль… Никто больше не шляется по коридорам в четыре утра, запомнят. Еще как запомнят.

Бить или не бить?

Убийца остановился и оскалился. Сейчас он напоминал загнанного в угол волка – из тех, довоенных, на которых охотились предки. Столько лет ожидания – и отступить? Но иногда нужно поступать разумно. Ладно… Он отпустил рукоятку и все-таки пошел вперед, но уже другой походкой. Если до этого убийца двигался энергично, упруго, то теперь еле плелся, размахивая на ходу руками. Так он ходил раньше, давно, этого никто не помнит. Никто, кроме вот этого Волкова, который сейчас спит и не знает, что смерть только что прошла мимо. Ссутулившись и думая о будущем. Достал мастер-ключ от всех замков Базы, кроме блока начальника. Повертел в руках. Дверь была перед ним, но… Нет. Убийца развернулся и пошел обратно. Нож перестал дрожать в ожидании крови. На время, мой друг, на время.

Просто подожди.

Чем бы ни кончилось задание Фомина, этот еще вернется. Хотя бы, чтобы отдать товар. Тогда и будет момент. А погибнет сталкер по дороге – будет обидно, но останется еще одна мишень. Самая главная.

Кат между тем не спал. Он лежал в темноте кабинета, на брошенном прямо на пол матрасе, закинув руки за голову. Лежал и тоже пытался разгадать, зачем одинокий сталкер понадобился всесильному полковнику. Понятно, что из всех его умений нужно одно – он видит фоновое свечение. Радиацию. Значит, что-то придется тащить с поверхности, причем из необследованных мест. Из тех мест, куда нет смысла посылать группу спецназа и достаточно одного, но живучего сталкера. Левый берег? Пригороды? Куда же надо идти?

За дверью, приглушенные и какие-то несмелые, раздались шаги. Проверяют, не сбежал ли? Странно. Сейчас раннее утро, да и на бодро шагающий патруль не похоже. Шаги приблизились, затихли. Кто-то стоял сейчас около его двери. Выглянуть бы, да заперто. Кат уже собрался погромче спросить, кого там принесло, как шаги возобновились, удаляясь.

Точно, проверяли, не выломал ли он дверь буйной головой. Ну и боги с ними.

Итак, левый берег. Но что там жизненно важное для военных? Авиазавод с давно покрытым грязью, крепко фонящим остовом ИЛ-96. Не подходит. Смысла в этой мертвой птице не больше, чем в ржавых машинах. Химическое производство – там два завода рядом? На Базе нет ни одного специалиста, который бы как-то их использовал. Военных до черта, врачи есть, Рамирес вон вообще репродуктолог. Наверное, последний оставшийся на земле. Под землей, точнее. Хорошие механики есть, может, им что-то нужно? Запчасти… И что дальше – собрать танк и ездить по городу? Давно уже ни бензина, ни солярки. Это не первые годы после Дня, когда можно было сливать топливо из баков. Теперь только искать хранилища, подземные резервуары. Наверное, что-то подобное и предстоит разведывать. Хотя… Куда здесь ездить, улицы-то завалены.