Начало - [48]

Мы переглянулись, Мирт помотал головой:

— Нет, еще дела есть, да и Лин не стоит пить перед дорогой, — он встал и протянул руку Авраду, — до встречи, и заходи ко мне в лавку, когда будешь в Кароне снова.

Мужчины пожали друг другу руки, и мы покинули трактир.

— Мирт, а вы давно знакомы? — меня мучило любопытство.

— Давно, птичка, — усмехнулся тот, — в молодости вместе в наемниках служили. Ты не бойся, его слово — кремень, раз пообещал, что приглядит за тобой — значит, сделает. Ладно, сейчас отведу тебя домой, а сам к ювелиру схожу.

Вернулся Мирт от ювелира через час, позвал меня и достал кошель:

— Ювелир дал по два золотых за штуку. Я один золотой поменял на серебрушки, а три серебряных — на медь, вот держи, — он протянул мне два туго набитых кошеля и три золотых монеты, — ты смотри, с золотом поаккуратнее. Да, и еще, он сказал, что в столице жемчуг можно продать и подороже, посоветовал обратиться к нару Тиарею, сказал, что он в Тар-Каэре известный ювелир, лавку всяк покажет. Скажешь ему, что тебя нар Гриар послал, так он даст честную цену.

— Спасибо, Мирт, ты мне так помог, что и не передать словами!

— Ладно, чего уж, — пробормотал он, смутившись, — давай спать ложиться, завтра вставать придется раненько.

Утром мы поднялись затемно, Мирт помог мне заседлать лошадь и навьючить на нее мои пожитки. Настала пора прощаться.

— Мирт, спасибо тебе за все! — сглотнула комок в горле, пытаясь сдержать слезы, — я так рада, что встретилась с тобой! Я бы хотела, чтобы у меня был такой отец, — не сдержалась и всхлипнула.

— Ох, девонька, — Мирт обнял меня, — не плачь! И знаешь что — если что не сложится в столице, возвращайся. Найдем тебе жениха хорошего, — он пытался шутить, а у самого в глазах стояли слезы, — ну, полно тебе! Пора уже, ступай и не оглядывайся, не надо!

Он погладил меня по голове и легонько оттолкнул. Я всхлипнула, взяла лошадь под уздцы и пошла к постоялому двору. И не оглядывалась…

Глава 15

Наша жизнь — это путь, мы стоим на пороге,

Всякий раз, как решаем — кто прав, кто неправ,

Вновь и вновь выбираем свои мы дороги

И мечтаем, что будет судьба к нам добра

Мы ступаем на путь, даже цели не зная,

Оставляя друзей и родных за спиной,

Ради ложных побед и пустых идеалов

Просто чтобы пройти все что нам суждено.

И пусть серой лентой дорога та вьется -

Ты идешь, смело глядя все время вперед

Может быть, оглянуться тебе и придется

Но лишь только тогда, когда путь свой пройдешь.

А пока длится путь, ты отбрось все тревоги,

Верь, что в лучшую жизнь он тебя приведет

И однажды, связав воедино дороги,

Всех друзей твоих вновь в тесный круг соберет.

Я шла по сонному городу, ведя под уздцы лошадь, а в голове сами собой рождались строчки. Сколько я не писала стихов? Если сложить две моих жизни — лет сорок, а сейчас они сами рвались из души, рождаясь под цокот копыт, пусть нескладные, зато искренние… Что произошло со мной? У меня не было друзей в прошлом мире, а здесь я встретила тех, кто готов был помочь, ничего за это не прося. Изменилась ли я? Похоже на то…

Да, мне редкостно повезло — я встретила настоящих друзей. Может, где-то в этом мире я встречу любовь? Впрочем, мой путь был ясен, и сейчас я стояла в его начале…

Я шла и улыбалась сквозь застилавшие глаза слезы. Но любая дорога когда-то заканчивается, а путь от дома Мирта до постоялого двора был короток. Я глубоко вдохнула, прогоняя слезы, и тряхнула головой. Все, пора брать себя в руки.

Еще на подходе к постоялому двору были слышны звуки сборов в дорогу большой компании: ржали лошади, кто-то с кем-то ругался, особенно выделялся на фоне мужских голосов визгливый женский. Зайдя в ворота, которые почему-то были нараспашку, я въяве увидела живое подтверждение фразы: «два переезда равны одному пожару». Кто-то навьючивал на лошадей переметные сумы, кто-то грузил товары в крытые холстом фургоны. Несколько мужчин, по виду охранников, присев на лавке, наблюдали, как еще один охранник, по виду командир, вяло огрызается на вопли визгливой тетки, стоящей в классической позе «руки в боки». Хм, это караван или дурдом на выезде? Моя лошадь тихо заржала, я погладила её морду:

— Тихо, Шоколадка, — хмыкнула, она и правда походила на шоколадку, — будешь Шока.

Шока боднула меня головой в плечо и фыркнула в ухо. Я стояла, ожидая, когда в этом бедламе появится кто-то, кто сможет навести порядок. И дождалась: дверь открылась, во двор вышел Аврад, окинул взглядом «поле битвы» и вроде бы негромким, но властным голосом сказал:

— А ну все тихо!

Все тут же примолкли, кроме тетки, которую явно «несло». Аврад повысил голос и рявкнул:

— Нарья, я что сказал?

Тетка заткнулась на полуслове, лицо у нее покраснело, как будто она этим словом подавилась.

— Чтобы через десять минут все было готово, всем ясно? Кто не выполнит, лишится половины жалования за седмицу, — негромким, каким-то шипящим голосом произнес Аврад. Все молчали, он кивнул:

— Время пошло!

Да, я всегда говорила, что правильная мотивация — самое главное. Через пять минут все было готово, а я рискнула обратить внимание Аврада на себя и подошла к нему. Он кивнул мне в знак приветствия:

— Доброе утро, Лин! Готова?