Начало бесконечности - [27]

Я говорю именно о роботизированном космическом аппарате, потому что все технологические знания могут быть в конечном итоге воплощены в автоматизированных устройствах. Это ещё одна причина, по которой фраза «1 % вдохновения и 99 % работы в поте лица» неправильно описывает то, как происходит прогресс: рутинную работу можно автоматизировать, что и было сделано с задачей распознавания галактик на астрономических снимках. И чем больше развиваются технологии, тем меньше разрыв между вдохновением и автоматизацией. Чем больше будет таких примеров в лунной колонии, тем меньше человеку придётся прикладывать сил, чтобы жить там. В конце концов лунные поселенцы начнут воспринимать воздух как нечто само собой разумеющееся, подобно тому, как сегодня жители Оксфордшира считают само собой разумеющимся то, что, когда они открывают кран, оттуда течёт вода. Если бы и у той, и у другой популяции не было нужных знаний, их среда обитания быстро убила бы их.

Мы привыкли думать, что Земля к нам радушна, а Луна — холодное, гиблое место. Но именно таким нашим предкам казался Оксфордшир и такой, как это ни парадоксально, сегодня мне представляется рифтовая зона Восточной Африки в её первозданном состоянии. Лишь для людей — и это уникальный случай — разница между гостеприимной средой и гиблым местом определяется тем, какие знания они создали. Как только в лунную колонию будет заложено достаточно знаний, её жители могут посвятить свои силы и мысли созданию ещё большего объёма знаний, и вскоре колония перестанет быть колонией и превратится просто в дом. Никто не будет считать Луну периферией по сравнению с «естественной» средой обитания на Земле; не больше, чем мы сегодня видим фундаментальных различий между такими местами обитания, как Оксфордшир и долины Восточной Африки.

Само по себе использование знаний для проведения автоматизированных физических трансформаций — не уникальное умение людей. Это основной метод, с помощью которого выживают все организмы: ведь каждая клетка — химический завод. Разница между людьми и другими видами в том, какие именно знания они могут использовать (объяснительные, а не эмпирические правила) и как эти знания создаются (путём выдвижения гипотез и критики идей, а не за счёт вариации и отбора генов). Именно эти два отличия объясняют, почему другие организмы могут функционировать только в определённом диапазоне дружелюбных для них сред, а люди трансформируют недружелюбные среды, такие как земная биосфера, в системы обеспечения для себя. Но если любой другой организм — фабрика по превращению ресурсов определённого типа в другие такие организмы, то человеческие тела (включая мозг) — фабрики для преобразования всего и во всё, что позволяют законы природы. Они — «универсальные конструкторы».

Эта универсальность человеческой природы является частью более широкого явления, которое мы обсудим в главе 6. Такого ни у одного другого вида на Земле в настоящий момент нет. Но, поскольку это следствие способности создавать объяснения, мы обязательным образом разделяем эту особенность с любыми другими людьми, которые могут существовать во Вселенной. Возможности преобразования ресурсов, предоставляемые законами природы, универсальны, и все сущности с универсальными способностями пределы досягаемого обязательно будет одинаковыми.

Помимо людей, культурными знаниями обладают лишь несколько видов. Например, некоторые человекообразные обезьяны способны находить новые способы разбивать орехи и передавать эти знания своим сородичам. Как я покажу в главе 16, существование такого знания указывает возможный путь эволюции человекообразных обезьян в человека. Но к аргументам, приводимым в этой главе, это не имеет отношения, потому что ни один из таких организмов не способен создавать или использовать объяснительные знания. А значит, культурные знания таких организмов, по сути, носят тот же характер, что и генетические, и у них действительно маленькая и, по сути, ограниченная сфера применимости. Они являются не универсальными конструкторами, а лишь специализированными. Для них суждение Холдейна — Докинза верно: мир необычнее, чем доступно их пониманию.

В некоторых средах обитания во Вселенной наиболее эффективным путём к процветания для людей может быть изменение их собственных генов. Мы уже поступаем так сейчас в той среде, в которой живём, чтобы избавиться от болезней, которые в прошлом унесли множество жизней. Некоторые оспаривают этот вопрос, говоря (фактически), что генетически изменённый человек — уже не человек. Это ошибка антропоморфического типа. Единственная уникально важная черта человека (будь то в масштабе Вселенной или по какому-нибудь рациональному человеческому критерию) — способность создавать новые объяснения, и это общая черта для всех людей. Если вам ампутируют ногу или руку после аварии, вы останетесь человеком; вы перестанете им быть, только если лишитесь мозга. В этом отношении изменение генов с целью сделать жизнь лучше и упростить дальнейшие попытки её совершенствования, подобно тому как мы защищаем тело одеждой или вооружаем глаза телескопом.