Начальник Судного Дня - [4]

Валентин выпустил заклинание на волю и высоко подпрыгнул, подставляя ноги плавкам, брюкам, носкам и ботинкам. Отлаженное за последний месяц заклинание сработало на славу — на пол Валентин опустился уже полностью одетым.

— Ты быстро учишься, Фалер, — произнес Хеор, и Валентину показалось, что голос великого мага несколько потеплел. — Скоро мы узнаем, достаточно ли быстро.

— Настолько быстро, — заметил Валентин, подхватывая вылупившееся из стены кресло и располагаясь в нем поудобнее, — насколько вообще возможно учиться, месяцами не видя Учителя. Появись ты на недельку раньше, я, глядишь, еще бы пару заклинаний освоил.

— Неужели ты до сих пор думаешь, что я буду учить тебя заклинаниям? — спросил Хеор, спускаясь из-под потолка на высоту сидящего в кресле человека.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Валентин. — В последний раз, в Стране Мертвых, ты как раз этим и занимался!

— Ты ошибаешься, Фалер, — произнес Хеор, и Валентин втянул голову в плечи, услышав в голосе своего учителя знакомые вкрадчивые интонации. — Напомнить тебе, чем я занимался в Стране Мертвых?

Валентина бросило в дрожь. Окружавшие его предметы вдруг расплылись, замерцали, словно изображение на огромном изломанном телеэкране, и сквозь них проступила чернота, которую Валентин предпочел бы никогда больше не видеть. Вечная тьма Страны Мертвых подобралась перед последним прыжком, готовясь поглотить уютную спальню вместе с ее хозяином.

Валентин осознал, что время шуток миновало; сейчас каждое неверное слово могло закончиться очередным упражнением на возвращение с того света.

— Ты учил меня думать, — быстро сказал Валентин, отбросив ненужную демагогию. — Я знал о выходе из тела много лет, но только тогда сумел применить его по-настоящему.

Валентин ожидал, что мир вокруг снова обретет привычную твердость. Однако чернота по-прежнему проглядывала сквозь пол, стены и потолок.

— Мы будем разговаривать так, — сказал Хеор, и Валентин перевел дух — голос учителя снова звучал властно и сурово. — Иначе ты слишком легко забываешь о смерти!

— Я слушаю тебя, учитель, — произнес Валентин, решив более не искушать судьбу.

— Теперь ты — мой ученик, — сказал Хеор, подлетая к Валентину на расстояние вытянутой руки. — Прежде всего, это значит, что я обязан убить тебя, как только пойму, что ты недостоин называться великим магом.

Валентин до боли сжал кулаки, чтобы спокойно выслушать это дикое утверждение. Хеор выдержал паузу, проверяя, насколько серьезен его ученик, удовлетворился результатом и продолжил.

— Далее, это значит, что каждый твой поступок — одновременно и мой поступок. Я отвечаю за тебя, как за самого себя. Если ты совершишь ошибку, я обязан исправить ее; если ты дашь обет и не исполнишь его, он станет моим обетом. Все, однажды начатое тобой и не доведенное до конца, по праву принадлежит мне. Отныне мы не просто учитель и ученик, мы — одно существо. Существо, имя которому — ученик великого мага!

Вот ни фига себе, подумал Валентин, с трудом удержавшись, чтобы не высказать свои умные мысли вслух. Похоже, он в меня вселиться собирается! Ну ладно, Хеору-то сам Бог велел — он же аки дух, бестелесен; а вот как другие маги подобные делишки обстряпывали?

— Теперь, Фалер, — продолжил Хеор, — ты знаешь, что значит быть моим учеником. Будь на твоем месте обычный человек, или хотя бы будь на моем месте обычный маг, ты не услышал бы больше ни единого слова. Но наш разговор еще только начинается.

— У меня есть вопрос, — тихо сказал Валентин, воспользовавшись предоставившейся паузой.

— Спрашивай, — громко сказал Хеор, словно отдавая приказ. — Спрашивай как можно больше — быть может, это твоя последняя возможность.

Дай-то Бог, с иронией подумал Валентин. Да только навряд ли.

— Талион тоже был твоим учеником? — задал Валентин вопрос, беспокоивший его уже несколько недель.

— Талион был Первым учеником Великого Черного, — спокойно ответил Хеор. — Великий Черный не считался великим магом и потому мог иметь сколько угодно учеников. Он обучал их заклинаниям.

Последние слова прозвучали в устах Хеора как приговор. Валентин понял, что на этом тема учеников Великого Черного окончательно закрыта.

— Чем ты отличаешься от прочих великих магов? — спросил Валентин, решив зайти с другого конца. — Почему ты позволяешь мне задавать вопросы?

Черный шарик раздулся до размеров футбольного мяча.

— В отличие от прочих магов, — раздался из глубины мяча тихий, проникновенный голос, — я прошел свой Путь до самого конца. Я вступил в бой с Избранным и победил.

Валентин сжал губы, сдерживая презрительное фырканье. Великие маги редко бросают слова на ветер; если Хеор считает, что победа над Габриэлем Серым — высшее достижение в его карьере, значит, она и впрямь чего-то стоит.

Ну еще бы, подумал Валентин через мгновение. Сотни лет Избранные были всевластными хозяевами Побережья; великие маги, в незапамятные времена считавшиеся богами, оказались бессильны перед талисманами. Неудивительно, что победа над Избранным постепенно превратилась в миф, в недостижимый идеал совершенства для каждого великого мага.

Для каждого? Валентин мигом вспомнил Акосту и покачал головой. Верховный маг Побережья нашел иной, еще более недостижимый идеал, выбрав себе в противники саму Природу. И, что самое интересное, я сам поступил точно так же. Вот только стоит ли говорить об этом Хеору, спросил себя Валентин — и решил, что не стоит.