Наблюдения, или Любые приказы госпожи - [38]
Спустя время я осознала, что мне некуда податься, кроме как обратно на Галлоугейт. Я вышла из парка и потащилась пешком по Дамбартон-роуд и Аргайл-стрит. Никогда еще паршивые несколько миль не давались мне с таким трудом. Я еле волочила ноги и добралась до Глазго-Кросс только к середине утра. Была среда, рыночный день, и там стояло натуральное столпотворение. Именно на Глазго-Кросс мистер Леви и нашел меня восемь месяцев назад.
Видите ли, начал он, как любой другой, то бишь как платный клиент. Перед нашим первым разом он усадил меня и сказал, мол, он еврей — и не имею ли я чего против? Я ответила, да хоть индус или эскимос, мне без разницы, покуда он платит за услуги. Потом сказала, мол, а я ирландка — и не имеет ли он чего против? На что он рассмеялся. С тех пор мистер Леви завел обыкновение пару раз в неделю прогуливаться до моего «участка», и мы с ним шли в номера и делали что положено. После этого самого дела он любил, чтоб я сидела у него на коленках и крутила для него сигареты, иногда он кормил меня шоколадным драже, а один раз даже принес ананас — я никогда раньше не пробовала ананаса, и мне ужасно понравилось. Ну да, у мистера Леви были свои слабости — но у кого их нет? В общем и целом он был хорошим человеком, с добрым сердцем.
Однажды вечером, через несколько недель нашего знакомства, мистер Леви сказал мне, что ему нужна домоправительница. Но не просто домоправительница, пояснил он, а сердечный друг для утешения в старости. И он выбрал для этой работы меня!
Признаться, к тому времени жизнь мне уже осточертела (это в тринадцать-то лет, вот ужас). Попробуйте-ка ложиться с каждым мужиком, пускай он грязней грязного или пьяней пьяного, и зарабатывать жалкие гроши да еще отдавать львиную долю заработка. Недолго думая я сказала мистеру Леви, что мне страшно хотелось бы стать его сердечным другом.
Но конечно, решать было не мне.
— Я поговорю с твоей сестрой, — сказал мистер Леви и отправился в кабак, где она постоянно торчала, в мерзкий гадюшник, известный под названием «У Добби».
Ну, домой Бриджет вернулась злая как собака.
— Да будь ты неладна, паршивка! — заорала она с порога. — И что мне прикажешь делать, покуда ты пролеживаешь бока в хоромах какого-то старого пердуна? Попробуй только уйди — и я тебя РАСПНУ к чертовой матери!
Я, мягко выражаясь, расстроилась и всю ночь прошмыгала носом. Но в конечном счете она меня отпустила, поскольку мой мистер Леви на другой день опять пришел и уломал ее. Он сразу дал Бриджет целый кошелек монет и сказал, что его стряпчий будет каждую неделю выплачивать ей некую сумму (не знаю, сколько именно, но уж наверняка гораздо больше моего обычного недельного заработка).
После его ухода Бриджет долго сидела у окна, поглаживая кошелек. На губах у нее блуждала смутная улыбка, остекленелые глаза смотрели в пустоту. Думаю, она пыталась подсчитать, сколько пинт голландского джина она теперь сможет купить.
Плохая из нее сестра, подумаете вы — и будете правы. Но это еще не самое худшее. Видите ли, на самом деле Бриджет была мне не сестрой. Никакой не сестрой. На самом деле она была моей матерью.
Раз уж пошел такой разговор, наверно сейчас мне стоит немного рассказать о ранних годах своей жизни. Личность моего отца поныне остается загадкой. По словам матери и немногих людей, знавших ее еще в Ирландии, он был моряком-шотландцем, известным как Дылда Макпартленд — разумеется, Дылда не настоящее имя, настоящее было Дэн, но он предпочитал зваться Дылдой.
Мать говорила, свет еще не видывал такой любящей пары, как Бриджет О'Тул и Дылда Макпартленд, прямо «греза юной любви» да и только. Дылда был красавец каких поискать и отменный танцор в придачу, особливо охочий до джиги, и он ни на кого не смотрел, кроме своей ненаглядной, и ревновал к каждому столбу. Бриджет часто с гордостью вспоминала, как однажды Дылда здорово перебрал в дешевом кабаке и посреди джиги на него накатила тошнота, но он не побежал травить на улицу, поскольку не хотел, чтобы она, Бриджет, кружилась в танце с СОПЕРНИКАМИ, а потому поступил очень умно: наблевал себе в рукав, застегнул обшлаг и продолжал отжигать джигу, только теперь небрежно отведя в сторону одну руку.
Послушать Бриджет, так папаша мой любил всего две вещи на свете. Первое — плясать, а второе — гвоздить ее к стене своим мощным штырем, на каковой орган, по выражению матери, пришлось бы впору лошадиное седло. Странное дело, но едва лишь наш славный Дылда узнал, что «любовь всей его жизни» забрюхатела, он резво уплясал прочь из города вместе со своим штырем, и больше обоих никто не видел и не слышал, впрочем папашкин штырь вряд ли издавал какие звуки. Ну разве только ржал по-лошадиному.
Что же до моей мамаши Бриджет, из-за своего пристрастия к голландскому джину и частых сотрясений головы она стала слаба памятью и о моем рождении всякий раз говорила разное: что я родилась во вторник или может в четверг в апреле, а скорее даже в мае, среди ночи или прямо перед вечерним чаем, в сорок седьмом году, сорок восьмом или сорок девятом, а происходило дело не то в Дандолке, не то в Дрозде, а возможно и в совершенно другом городе. «Да как, по-твоему, я могла все упомнить! — вопила она, когда я спрашивала об обстоятельствах своего рождения. — Мне было БОЛЬНО! Я же РОЖАЛА!!! Название начиналось на „дэ“! „Дэ“ что-то там такое! Может, Донахади?»
Домик в самом сердце Лондона, пара птичек в старинной клетке и любимые картины давно стали главными радостями в жизни Гарриет Бакстер. И только воспоминания изредка нарушают ее покой: старинные салоны, где сорок лет назад толпились молодые художники, картины, что будили ее воображение, и, наконец, Нед Гиллеспи, чьи гениальные полотна никогда не обретут славы. Но даже когда воспоминания становятся мучительными, Гарриет не может прогнать их — ведь никто в целом мире не знает тайны Неда Гиллеспи и никто не сможет рассказать его историю правдивее, чем она.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Во второй половине XVI века в странах католической Европы за невестой требовали приданое таких размеров, что даже в благородных семьях родители обычно выдавали замуж лишь одну дочь. Остальных отправляли — по куда более скромной цене — в монастыри. В крупных городах и городах-государствах Италии монахинями становились до половины женщин благородного происхождения. Не всегда по собственной воле…Эта история произошла в северном итальянском городе Феррара в 1570 году…Шестнадцатилетняя Серафина, разлученная с возлюбленным, помещена в монастырь Санта-Катерина в Ферраре.
Консервативная Англия начала XIX века. Небольшой приморский городок. Именно в нем происходит встреча уроженки этих мест Мэри Эннинг, чья семья живет в ужасающей бедности, и дочери состоятельного лондонского адвоката Элизабет Пилмотт, которая вместе с сестрами поселилась здесь. Девушки подружились. И дружбу их скрепила общая любовь к неизвестным существам, окаменелые останки которых они находили в прибрежных скалах.Однако их привязанность трещит по швам, когда Мэри и Элизабет влюбляются в одного и того же человека, тоже охотника за древностями.Найдут ли девушки в себе силы вернуть дружбу? Или та будет перечеркнута взаимными упреками и несправедливыми обвинениями? Хватит ли у Элизабет мужества защитить Мэри Эннинг, когда та попадет в беду?Новая книга от автора международного бестселлера «Девушка с жемчужной сережкой».
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
В Интернете появился новый блоггер под ником blueeyedboy. На страницах своего журнала он помещает жутковатые истории, подробно описывая то, как он планирует убийства разных людей, и всячески отрицая, что он действительно совершает что-то подобное. Ну разве что он желал смерти брату, который погиб в автокатастрофе, но ведь желать не значит убивать, правда? Его почитатели восторженно комментируют эти истории, но постепенно кое-кто начинает подозревать, что все это не пустая болтовня…Впервые на русском языке!