Наблюдатели - [4]
— А ты уверен? — Теперь Андерс пристально смотрел на меня.
— Как сказать… не знаю… наверное… то есть…
Динь!
Лифт открылся у меня за спиной. Я обернулся — слава богу, не Хитер.
— Скажите об этом маме, — выпалил я, врываясь в лифт.
Поднявшись на пятый этаж, я открыл свою дверь и по привычке швырнул ранец в гостиную. Он, как всегда, приземлился на диване.
Однако мама, совсем не как всегда, схватила его и сбросила на пол.
Волосы у нее были закручены на бигуди, лицо тщательно покрашено.
— Где ты пропадал? Только не неси околесицу. Ты добирался до дома на черепахе? Забыл, что мы должны быть на студии через пятнадцать минут?
Ох, это проклятое шоу!.. Оно просто из головы у меня выпало. Ток-шоу Софи Карп.
— Прости, мам, — пробубнил я.
В этот момент затренькал телефон.
— Приведи себя в порядок и будь паинькой. — Мама сняла трубку. — Слушаю… Да, это я… Где? Нет, не был… Да ничего, спасибо.
Мама со стоном бросила трубку.
— Кто это? — спросил я.
— Какая-то старая женщина из какой-то болотины Толмадж Свомп. Божится, что видела, как отец охотился на крокодилов, она узнала его по фото, которое показали по телевизору. Ладно, пошевеливайся, а то я ухожу.
Пулей лечу в ванную. Лезу под душ. Причесываюсь. Взбиваю кок. Влезаю в чистую рубашку.
Мы едем в центр на старинном рыдване, именуемом такси. Паралитик на колесах. Водитель чертыхается перед каждой канавой, а их, почитай, полдюжины на квартал. Только мне все это до лампочки. Я б даже на верблюде не отказался проехаться. Лишь бы не на метро.
Когда мы, наконец, допилили до офиса местного телеканала Франклин-сити, в животе у меня от возбуждения лягушки квакали. На студии нас отвели в гримерную, где на нас набросились сразу три гримерши. Все было по высшему разряду. Пока я не увидел себя в зеркало.
Мои волосы стояли торчком, от геля с лаком зудела кожа. И ко всему прочему мне еще подвели тушью глаза и щеки размалевали румянами. Я выглядел сущим идиотом.
Не успел я опомниться, как мы с мамой уже сидели в гостиной, в которой обычно идет шоу Софи Карп. А сама ведущая улыбается нам — рот до ушей — и строчит как из пулемета сто слов в секунду. Я не понимал ни слова. Помню только, что выглядела она потрясающе — улыбка наповал, а прическа — закачаешься.
Вспыхнули прожектора. Ослепительно белый свет режет глаза. Заиграли вступительную мелодию. Публика в студии зааплодировала.
Меня всего прямо трясло, в желудок словно кирпичей натолкали.
— Сегодня у нас в гостях мужественная семья, — сказала Софи Карп, когда музыка смолкла. — Мать и сын, люди твердой веры. Полгода назад, глубокой ночью…
Папа. Меня всего колотит. Перед глазами встает сегодняшняя картина… Тормозящий со скрежетом поезд… Огни…
— …И вот теперь, — продолжает Софи Карп театральным голосом, — когда Тейлор Мур и ее сын садятся завтракать, им каждый раз приходится напоминать себе, что не надо резать третий кусок бекона…
Кровь отхлынула у меня от щек.
— …что не надо разбивать в яичницу третье яйцо…
Спокойно…
— …и можно себе представить, какую боль все это причиняет двенадцатилетнему подростку, правда ведь?
Все глаза устремлены на меня. Я поворачиваюсь. Софи Карп стоит слева от меня. Ее микрофон тычется мне прямо в нос.
— Тринадцать. — Голос мой срывается на фальцет на слоге «надцать».
Не слабо. Зрители смеются.
Софи Карп выдает какую-то тупую шутку и тут же делает серьезное лицо.
— Каждый год тысячи людей исчезают, и о них ни слуху ни духу…
Мама судорожно сжимает мне руку.
— Все ли они умерли? — торжественным тоном продолжает Софи Карп. — Это не всегда так, утверждает наша гостья.
Гостья? Что-то нам о гостье не говорили.
— Все приветствуем… Гардению Руэль-Саван!
Занавес у нас за спиной открылся, и публика захлопала. На сцену вышла высокая — под метр восемьдесят — женщина в шелковом тюрбане и длинном струящемся платье. Она неспешно поклонилась. Величественно воссев на кресло справа от мамы, она наклонилась чуть вперед и, положив одну руку на мамину руку, а другую на мою, будто мы старые друзья, приветствовала нас низким голосом.
У меня мурашки побежали по телу. Все это мне не нравилось. Хоть убей!
— Книга мисс Руэль-Саван «Невидимый мир» была в списке бестселлеров многие месяцы, — объявила Софи Карп. — Она специалист по исчезновениям и жизни в иных мирах…
Я бросил взгляд на маму. У нее был такой вид, будто сейчас она упадет в обморок.
Глаза у Гардении Руэль-Саван были прикрыты веками.
— О да-а-а, — пропела она.
Все это увидят. У меня сердце ушло в пятки.
— Что же это такое? — спрашивала Софи Карп. — Вы что-нибудь чувствуете? Вы знаете нечто такое, что может помочь этим людям?
Гардения Руэль-Саван отпустила руку мамы и протянула ладонь в сторону Софи Карп, словно призывая ее к молчанию.
— Алан, — прошептала она. — Алан Мур? Так его зовут? — Мама вяло кивнула. — Он здесь, — брякнула Гардения Руэль-Саван.
Публика замерла. Софи Карп оглядела зал:
— В нашей студии?
— Нет, — мрачным голосом отозвалась провидица. — В мире, существующем параллельно нашему. В мире, который, увы, мало кто из людей способен видеть… Лишь те, кто наделен зрением.
Публика захихикала. Гардения Руэль-Саван медленно приоткрыла глаза. Она бросила быстрый взгляд на маму, затем уставилась на меня. Глаза ее буравили меня, как два темных прожектора.
Для того чтобы найти новый локулус, источник магической силы Атлантиды, нужно сперва разыскать давно исачезнувшую легендарную статую Зевса. Мы отправляемся в Грецию, но нас по пятам преследует тайная организация, которая мечтает завладеть артефактами исчезнувшего континента. Выбраться из очередной переделки непросто, тем более что в самый неподходящий момент статуя Зевса ожила, а Атлантида решила подняться из морских глубин…
Привет! Меня зовут Джек Маккинли, и я обычный парень с необычными способностями. После того как я оказался на засекреченном острове, моя жизнь круто изменилась. Я познакомился с другими подростками, которые так же, как и я, обладают суперталантами, а еще узнал, что являюсь носителем особого гена… Иными словами, я наследник Атлантиды, потомок древней мифической цивилизации. Теперь мне и моим новым друзьям предстоит отыскать Семь чудес света, о которых все знают, но никто никогда не видел (за исключением разве что пирамид), чтобы спасти не только мир, но и… свои жизни!Очередное чудо света – Галикарнасский мавзолей найти непросто, хотя бы потому, что он был разрушен много веков назад.
Весперы пересекли черту. Мало им похищенных семерых Кэхиллов, ради спасения которых Эми и Дэн Кэхиллы выполняют одно невозможное задание за другим. Теперь Весперы похитили Хранителя – одиннадцатилетнего Аттикуса Розенблюма, лучшего друга Дэна. Мальчику грозит неминуемая смерть.Дэн и Эми впервые выдвигают Весперам ультиматум: Аттикус должен остаться в живых…
Король Атлантиды не только открыл временной разлом, что грозит концом света и поднятием Атлантиды из морских глубин, но и похитил Эли. Лишившись Эли, я словно лишился части самого себя. Правда, на переживания нет времени – нам осталось разыскать еще целых два локулуса, источника магической силы. А это значит, что мы должны отправиться в Эфес и Александрию. Время поджимает. Ведь если мы не успеем собрать все семь артефактов, наш особый ген просто убьет нас…
Поиски 39 ключей продолжаются. Эми и Дэн попадают в Японию и Южную Корею, где неожиданно встречают своих старых врагов. Смогут ли дети XXI века открыть тайну, которой уже пятьсот лет, и найти следующий Ключ? Как научиться доверять и отличать добро от зла, друга от врага?
Гонка за тридцатью девятью ключами продолжается, и 14-летнюю Эми, и ее младшего брата Дэна ждут новые испытания. Пережив тяжелую потерю своего единственного друга и очередное предательство коварного дядюшки Алистера, они по следам Уинстона Черчилля и Чаки Зулу отправляются в Африку на поиски следующего ключа. Но вместе с новым ключом им предстоит узнать и страшную правду о том, к какому клану принадлежали их родители и они сами.
«Автор объединил несколько произведений под одной обложкой, украсив ее замечательной собственной фотоработой, и дал название всей книге по самому значащему для него — „Соло для одного“. Соло — это что-то отдельно исполненное, а для одного — вероятно, для сына, которому посвящается, или для друга, многолетняя переписка с которым легла в основу задуманного? Может быть, замысел прост. Автор как бы просто взял и опубликовал с небольшими комментариями то, что давно лежало в тумбочке. Помните, у Окуджавы: „Дайте выплеснуть слова, что давно лежат в копилке…“ Но, раскрыв книгу, я понимаю, что Валерий Верхоглядов исполнил свое соло для каждого из многих других читателей, неравнодушных к таинству литературного творчества.
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Старость, в сущности, ничем не отличается от детства: все вокруг лучше тебя знают, что тебе можно и чего нельзя, и всё запрещают. Вот только в детстве кажется, что впереди один долгий и бесконечный праздник, а в старости ты отлично представляешь, что там впереди… и решаешь этот праздник устроить себе самостоятельно. О чем мечтают дети? О Диснейленде? Прекрасно! Едем в Диснейленд. Примерно так рассуждают супруги Джон и Элла. Позади прекрасная жизнь вдвоем длиной в шестьдесят лет. И вот им уже за восемьдесят, и все хорошее осталось в прошлом.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.
Франсин Проуз (1947), одна из самых известных американских писательниц, автор более двух десятков книг — романов, сборников рассказов, книг для детей и юношества, эссе, биографий. В романе «Изменившийся человек» Франсин Проуз ищет ответа на один из самых насущных для нашего времени вопросов: что заставляет людей примыкать к неонацистским организациям и что может побудить их порвать с такими движениями. Герой романа Винсент Нолан в трудную минуту жизни примыкает к неонацистам, но, осознав, что их путь ведет в тупик, является в благотворительный фонд «Всемирная вахта братства» и с ходу заявляет, что его цель «Помочь спасать таких людей, как я, чтобы он не стали такими людьми, как я».
В созданном фантазией автора мире князю Тьмы и его приспешникам противостоят сновидцы-дримвены и укрывшиеся в своем Замке целители-элловены. Сила Замка заключена в прекрасных жемчужно-белых птицах. Прислужники Зла похищают волшебных птиц и превращают их в воплощение черного начала, грозя погубить при этом весь мир. Против них выступают четверо молодых людей — рожденная рабыней красавица Маэва, и юный, но уже могучий маг Дорьян, прекрасная принцесса Сара и отважный и преданный своим друзьям возчик Яспер.
Редкий замок в Шотландии обходится без привидений. Водились они и в древней Карре. А когда родовой замок был продан, разобран на части и перевезен в Америку, призраки Карры последовали за ним. Алекс, бывший хозяин замка, присутствовал при его возведении на новом месте и с помощью своих друзей-призраков помешал совершиться страшному злодеянию в его мрачных подземельях.
В горных пещерах есть таинственное место — место, соединяющее наш мир с миром Балинора. Это прекрасный, счастливый мир, за которым присматривает стадо небесных единорогов. Но спокойствие обманчиво, над Балинором нависла тень зла и страха.Принцесса Балинора и ее королевский единорог спрятаны в нашем мире, но им нельзя долго оставаться здесь, ведь только они могут спасти прекрасный Балинор.
Если открываешь глаза и видишь зеленое солнце, красные деревья и страшное, но симпатичное чудовище, то сразу понимаешь, что это сон. Вот и Дашка тоже подумала, что это ей наверняка снится. Но очень быстро выяснилось, что обычная шестиклассница, в меру прилежная, в меру бесшабашная, оказалась на другой планете, и теперь ее жизнь протекает между двумя мирами. А все потому, что когда Дашке исполнилось одиннадцать лет, выяснилось, что к ней по наследству от прапрапрабабушки перешел колдовской дар, а управляться с ним бедная Дашка пока не умеет.