— Да, — кивнул я, — мы общаемся. Кажется, мы понимаем друг друга.
— Что это? Что ты теперь умеешь? — глаза Лены блеснули в свете фонарей.
— Не знаю пока. Он не сказал.
— Ух ты. Наверно, что-то очень редкое.
Я не ответил.
Мы тронулись.
— Будем праздновать? — спросила Лена, глядя на башни Сити — я бы закатила пир. Давай забронирую столик в какой-нибудь башне?
— А давай, — согласился я, — только в самой высокой.
— Сейчас, — Лена достала смартфон и погрузилась в поиск, — вот, в «Федерации» что-то есть. Свяжусь с нашими, они обеспечат.
— Спасибо.
— Ты голодный?
— Да не особо, — ответил я, — но поесть надо. Почему-то мне кажется, что стоит копить силы.
— Это правда, — Лена кивнула, — нас ждут великие дела. Ты пока даже не представляешь, насколько великие.
Я улыбнулся в ответ и тут заметил темное пятно на обочине, похожее на серую тряпку. Брезгливо поморщившись, я раздраженно подумал о свиньях, которые загаживают городские улицы. А потом разглядел, что это была вовсе не тряпка. Это был сбитый машиной кот. Скорее всего, мертвый.
Не знаю зачем, я затормозил и остановился, включив аварийку.
— Ты чего? — обеспокоенно спросила Лена.
— Не знаю, — я пожал плечами.
Я правда не знал, что собираюсь делать. Просто подумал, что мертвому коту лежать на улице одному, в холоде, очень уж тоскливо и неуютно. И надо его похоронить нормально. Чтобы хоть после смерти он почувствовал капельку заботы.
Кот действительно был мертв. Темная шерстка свалялась и задубела от свернувшейся крови.
Я коснулся его ладонью. Погладил. Потом просунул руку под тщедушное тельце, чтобы поднять его с асфальта, и в этот момент почувствовал, что окоченевшие мышцы вдруг расслабились. Холодная, мертва плоть прямо под моими ладонями теплела. Переломанные кости со щелчком вставали на нужные места, и я чувствовал: они срастаются. Еще через секунду я почувствовал биение крохотного сердца.
Я поднял кота и прижал его к груди. Тот, не открывая глаза, тихонько заурчал.
— Ох и нифига ж себе! — выдохнула Лена. Все это время она стояла рядом и прекрасно видела все, что произошло, — вот так дар! Тоха, это невероятно! И что ты теперь будешь с этим делать? Ты хоть представляешь?
— Я собираюсь жить, — честно ответил я.
