Наблюдатель - [131]

— Козловски ничего не говорил вам, пока вы были в подвале вместе с ним?

Я покачал головой, поскольку не видел смысла делиться полученной информацией с полицией.

Только не сейчас. Вероятнее всего, никогда.

— Как вы узнали, что нужно ехать в актовый зал Брэмхолла? — спросил я.

Он глубоко вздохнул.

— Видел по телевизору ваше выступление перед прессой. Вы упорно настаивали на том, что Терри Бургос убил тех девушек, однако я подумал, вы не верите в это. И решил, что таким образом, возможно, вы пытаетесь привлечь к себе внимание Козловски. Завоевать его доверие. «Вести себя хорошо». Когда вчера утром я приехал к вам домой, вас там уже не было. Тогда я включил радио и стал ждать вашего возвращения. И пока маялся от вынужденного безделья, по радио объявили о том, как здорово провести летние каникулы в Мэнсбери.

Я улыбнулся. И снова я недооценил Макдермотта. Вероятно, он догадался, что Козловски пытался сделать вид, будто подражает убийце, и поэтому выберет то же самое место. Черт, это прекрасная идея.

— А что насчет Фреда Чианчио? — спросил Макдермотт. — Вы думаете, он проник в центр, чтобы украсть записи об аборте? Или для чего-то еще?

Я решил прикинуться дурачком. Но я знал, что Кэсси Бентли не делала аборт, так как не была беременна.

Я подозревал, что Гвендолин Лейк проходила тест на отцовство по настоянию Кэсси или по собственному желанию, чтобы иметь неопровержимые доказательства. Теперь всем было известно о том, что Гвендолин — дочь Гарланда. Он сам признался в этом. Потому я ухватился за этот вариант.

— Результат теста на отцовство особенно расстроил бы Кэсси, — сказал я. — Когда она узнала, что Элли спит с ее отцом, у нее случился срыв.

— И после этого Козловски украл результаты теста, потому что они еще сильнее огорчили бы Кэсси? — Полицейский покачал головой. — Вполне вероятная, но очень слабая версия.

Я развел руками. Макдермотт не вел это дело. Преступление было раскрыто. Лео Козловски покончил с собой выстрелом в рот. Не будет никакого суда. Никто не станет искать мотивы.

— Вы знали, что Шелли еще жива, когда ехали туда? — спросил Макдермотт.

Конечно. Но скорее всего я не стану говорить ему об этом. В противном случае мне пришлось бы рассказать о том, что я узнал.

— Я ничего не знал, — ответил я.

Он мне поверил. У него не было причин думать иначе. Но я видел, что вопросы у него остались.

— Вы считаете, Козловски действовал самостоятельно?

— Да, — ответил я и почувствовал облегчение от того, что наконец-то могу сказать правду. — Наталия не убийца, — добавил я, и на этот раз покривил душой.

— И он убил всех… Чианчио, затем девушку-репортера, потому что хотел, чтобы стало известно об украденном тесте на отцовство? — Макдермотт прищурился. — Вам не кажется это бессмыслицей?

— Он был безумцем. — Я вздохнул. — Трудно разобраться в мотивах его поступков.

Хорошая отговорка, простой способ объяснить необъяснимое. Козловски был сумасшедшим, и невозможно было понять, почему он так поступает. Но я сказал неправду. Он оказался умен и все хорошо организовал. Он жил в своем замкнутом, абсурдном мире, но его поступки нельзя признать бессмысленными. Он прекрасно осознавал, что делает.

Я подумал о жене Макдермотта, о ее биполярном аффективном расстройстве и пожалел, что воспользовался словом «безумец».

— Итак… Кого Козловски выбрал следующей жертвой? У него оставались кухонный нож и мачете.

Верно. В подвале актового зала, где все и закончилось, полиция нашла мачете, идентичное тому, что я забрал в качестве сувенира, когда дело Бургоса было закрыто. Его двадцатишестидюймовое лезвие сделано из сверхпрочной пружинной стали. Я с содроганием подумал о том, что Лео Козловски, вероятно, проник в мой дом, чтобы взглянуть на мачете и затем купить себе точно такое же. Если он хотел убедить всех, что копирует почерк Бургоса, то должен был сыграть свою роль особенно хорошо.

— Вы хотите знать мое мнение? Я считаю, что Козловски собирался убить Гарланда Бентли. А затем покончить с Фрэнком Олбани. В случае смерти профессора стало бы проще свалить на него всю вину, ведь он не смог бы ничего отрицать. Но это всего лишь мое предположение… И я думаю, он постарался бы убить Олбани так, чтобы это выглядело как самоубийство.

— Боже, — вздохнул Макдермотт. — Возможно, вам странно слышать это от полицейского, но мне даже жаль Козловски.

— Ничего удивительного. Он был болен, Майк. Не знал, что творит.

Макдермотт кивнул в сторону комнаты для допросов:

— А я был уверен, что за всем стоял либо профессор Олбани, либо Гарланд.

Именно этого и хотел Козловски. Еще шестнадцать лет назад он планировал поступить подобным образом, если расследование убийства Элли Данцингер примет неожиданный оборот. Свалить все на Олбани. Но Бургос сошел с ума, обнаружив тело Элли, и помог разрешить его проблемы, когда начал убивать проституток. Если бы на прошлой неделе Чианчио не встретился с Эвелин Пенри, а затем с Лео Козловски, эта история так никогда бы и не всплыла на поверхность.

— У Чианчио были связи с русской мафией, а также с венгерским преступным миром, — сказал Макдермотт. — Мы только сегодня выяснили это. Вероятно, именно так Козловски и нашел его. Искал среди своих.