Наблюдатель - [6]

Иза Бромберг сидела в шезлонге и наслаждалась горным солнцем. Я примостился рядом, обмахивая полотенцем разгоряченное лицо.

- Вы не играете?

Она улыбнулась:

- Рядом с Марком я выгляжу слишком по-любительски. Он постоянно сражается с туристами, вот и набил руку. О Стефане и говорить нечего. Мы живем уединенно, для него теннис едва ли не единственное развлечение. Матрешка, принеси коктейль. Вы ведь выпьете?

- С удовольствием, - искренне ответил я. - Скажите, а почему вы не замените робота? Таких не выпускают уже лет пятьдесят.

- Я хотела купить прошлой весной. Сюда приезжал торговый агент, кажется, «Европы Электроникс». Предложил их изделие - льстец-универсал. Марк был против. Эта штука умела только расточать комплименты, от которых портовая девка и та бы покраснела. Матрешка надежнее, да и я привыкла к ней. Она хороший сторож, чужого ни за что не подпустит.

Сказано это было с особой гордостью, и я спросил:

- Это для вас так важно? Я имею в виду ее качества охранника.

- Мы тут на отшибе, - ответила она. - Бог миловал, нас никто не трогал, а вот на археологов в том году было нападение. Подумать только, в наше время…

- Нашли виновных?

- Предполагают, сбежавшие заключенные из колонии на Луне. Недалеко нашли военный корабль, который они захватили. Конечно, и я, и муж умеем стрелять, у нас есть два бластера и винтовка. И, кстати, неплохой тир.

На обеде Адели не было. Ианн сидел за столом в одиночестве, ни на кого не глядя. На его левой щеке цвела алая пятерня. Видно, одна из сторон нарушила пакт о ненападении. Майя, как ни в чем не бывало, мило болтала со Стефаном и Артуром Кейси. Стефан был очень польщен ее вниманием и страшно смущался, от души забавляя Майю.

Наконец она поднялась.

- Все, мальчики. Лично я иду загорать и ничего не делать. Господи, как я мечтала об этом. Макс! - крикнула она мне. - Идемте с нами!

- Я вас догоню, - махнул я рукой в ответ. Мы вернулись в коттедж только около половины восьмого. Обогнув дом, я очутился у ангаров. В одном из них стоял аэромобиль Бромбергов, огромный, очень вместительный и старый. В другом находилась роскошная (иначе не назовешь) спортивная машина Адели - «Каравелла» - купе с отделкой кузова под ореховое дерево с позолотой. Сигарообразное ее тело, казалось, подрагивало от нетерпения пуститься в путь, будто породистая скаковая лошадь.

За пультом управления задумчиво сидела Адель Ларченко в великолепном дорожном костюме, состоящем из комбинезончика под цвет машины, шарфика на голове под цвет комбинезончика и изящных сапожек на ногах под цвет всего этого великолепия.

Я присел на крыло «Каравеллы» и оглядел Адель с ног до головы.

- Неплохо, - прокомментировал я. - Только вот выражение лица, как у котенка, которого вытащили из помойки. Ты всегда так одеваешься, чтобы посидеть в машине?

Она нажала кнопку, и дверца со стороны пассажира мягко отъехала в сторону. Я принял это молчаливое приглашение, сел рядом и только тут заметил, что дама слегка навеселе.

- Ненавижу эту придворную знать, - сказала она.

- В каком смысле?

- Всех их. Апломб дурацкий, сознание собственной важности… Ты заметил, они все играют в теннис! Спорт аристократов! Респектабельность, боже мой. Знал бы ты, как она быстро слетает.

- Ты зла на Ианна?

- Плевала я на него, - раздельно проговорила Адель. - Пле-ва-ла. Три года назад убили одного моего знакомого. На него мне тоже, в общем-то, было наплевать, но Ианн как с цепи сорвался. С-скотина. Закатил мне сцену, видите ли, кто-то заснял нас вместе на пленку и прислал ему микрофильм.

Я тупо глядел на дорогу.

- Как его звали, твоего знакомого?

Она зло улыбнулась:

- Маугли. Я его звала Маугли. Вообще он был, кажется, Ракша. Или Ракиш? Но Маугли больше подходило. Он был такой же черномазый и толстогубый.

На повороте серпантина, уходящего за перевал, машина слегка качнулась.

- Ты бы переключилась на автопилот, - посоветовал я.

- Ер-рунда. Знаешь, как я умею водить?

- Расскажи мне об этом Ракше. Какой он был?

- Да пошел он!

Машина так резко остановилась, что я чуть не ударился лбом о лобовое стекло. Адель вышла, села на траву и потянулась.

- Пошли они все, Ианн, Маугли, институт этот паршивый.

Я смотрел на дорогу, не в силах оторваться. Потому что для всех, кроме нескольких человек из Службы безопасности, Ракша Бамир умер от сердечной недостаточности. И, тем не менее, минуту назад Адель Ларченко, психолог, не имеющая отношения ни к Службе, ни к институту, просто и буднично сообщила, что Бамир был убит.

- Хочешь меня? - требовательно-пьяно произнесла она и неожиданно впилась своими губами в мои. Мы потеряли равновесие и упали в траву. Что-что, а это она умела делать мастерски. Она то впадала в какую-то первобытную неистовость, доводя меня до края черной пропасти, то вдруг превращалась в беспомощную маленькую девочку, пробуждая во мне желание спеть ей колыбельную и покачать на ручках. Или отшлепать.

И я только первые несколько секунд еще помнил, что я - агент высшей категории, сотрудник Центрального отдела Службы безопасности. Потом сознание мое померкло. Не было ни меня, ни Адели, ни окружающего мира, все заполнила собой ревущая сила, бешеная и упоительная, черная и переливающаяся всеми цветами радуги…