Набла квадрат - [58]
«Теперь еще и уголовники», — Горм попытался влезть в броневик, собаки сунулись вместе с ним и в результате вся троица застряла в люке.
— Не стоит труда, — меланхолично заметил Фенрир. — Я взял пеленг, так что можешь держать связь через меня.
— Где ты раньше-то был, — пробурчал Горм, отцепляя от себя Фуамнах, запутавшуюся механическими челюстями в трубках питания ракетного ранца. На темневшем небе зажглось близкое фиолетовое зарево — не иначе, райком накрылся.
— Связь с Кутукыгаком была оборвана, старший брат! — Ахаханаврак лихорадочно думал, как использовать странную радиопередачу ниоткуда.
— Сейчас ты им скажешь, что они ошиблись и что у нас вообще нет радиостанции? — правая половина лица Нагруасека задергалась, и он забарабанил пальцами по кнопкам на подлокотнике. — Спроси, кто говорит.
Секрет нашего направленного радиосигнала с кодированием знает не каждый загорный шпион, не говоря уже о простых гражданах.
Вошел человек в черном халате, размотал провод электростимулятора, включил прибор и стал осторожно массировать им затылок и шею Нагруасека.
Ахаханаврак взял трубку:
— Отдел безопасности! Откуда вы радируете? Прием!
— Из Кутукыгака, что ль, — ответил низкий и гнусавый голос. — Кто на проводе? Прием!
— Старший начальник Умык, — назвался Ахаханаврак. — Что происходит в городе? С кем я говорю?
— Восстание против так называемого центрального правительства. Я Горм сын Эйвинда, ярл Коннахта, кто начал это восстание. Мне нужно переговорить с руководством Отдела безопасности.
— Опять всплыло имя Горм, — сказал Ахаханаврак Нагруасеку. — Одно из двух
— или эпидемия повального сумасшествия свирепствует по ту и по эту сторону гор, или действительно существует некто, кто зовется этим именем. Не исчезни в самый важный момент мой лучший агент за горами Кагуннак, мы знали бы наверняка.
— Сейчас мы проверим, из Кутукыгака ли передача. Уйди! — Человек с электростимулятором свернул прибор, поклонился и вышел, Нагруасек взял у Ахаханаврака трубку и спросил:
— Какую рацию вы используете?
— Я говорю со своего внутреннего переговорного устройства через свой же ретранслятор. Рация, по которой я связался с вами в первый раз, стояла в шестиколесном двухбашенном бронетранспортере.
— Кто был в бронетранспортере?
— Трое — один офицер, водитель и стрелок.
— Какого цвета были волосы у офицера?
— Затруднительно сказать. Незадолго до нашей встречи в него попала кумулятивная ракета. Судя по форме, был контрразведчик или как это у вас называется.
Нагруасек положил трубку на стол и посмотрел на Ахаханаврака.
— Унакиюк. Прекрасный офицер, все виды на блестящую карьеру, — сказал тот.
Нагруасек снова взял трубку.
— Что вам нужно?
— Я хочу вступить в переговоры и предложить вам сделку.
— А если мы откажемся вступать в переговоры?
— То через некоторое время все равно согласитесь.
— Что за сделку вы намерены предложить?
— Об этом поговорим в Нувукаке. С кем я говорю сейчас?
— Я Канахтик, заместитель секретаря Отдела безопасности, — исподлобья посмотрев на Ахаханаврака, солгал Нагруасек.
— Передай секретарю мои предварительные условия. Выполнив их, вы дадите мне знак о своей готовности к встрече. Первое — немедленно прекратить добычу и обогащение урана для производства бомб. Второе — приостановить судебные процессы по делам, связанным с изменой, шпионажем и так далее.
Третье…
Нагруасек повесил трубку и отжал на селекторе клавишу радиоканала.
— Соедини со штабом, — сказал он в микрофон устройства правительственной связи. Динамик захрюкал, прося подождать немного, потом взвизгнул и заговорил тем же голосом, который только что требовал прекратить добычу урана:
— Я те повешаю трубки, заместитель фигов! Ты у меня сам скоро на витом шнуре повиснешь и загудишь!
— С самого начало было ясно, что они не примут сразу все твои условия.
Вообще, не могли же мы предвидеть каждое идиотское затруднение, которое возникнет, — вещал Фенрир. — Не забивай себе голову восстаниями в уголовных лагерях, при ее вместимости ты можешь позволить себе держать в ней только то, без чего действительно не можешь обойтись.
Горм, стоявший в куче мусора, сваленного на разделительной полосе давнего проспекта, вертел в руках кинжал, пытаясь взять в толк, почему удобное в обычных условиях орудие для чесания спины не принесло ему должного облегчения. Поэтому он был несколько раздражен:
— Ты подлый нерюх, Фенрир! Нет никакого смысла разбираться, какие рейсы пришли не по расписанию, если к причальной мачте вместо дирижаблей швартуются ядовитые слоны в полосочку. Эта грязная планета пошла вразнос.
Пока все устраивается примерно так, как мне было надо, но учти! — не по нашей воле. С того самого момента, как я освободил и накормил известную тебе колонну дистрофичек с дистрофятами, моей диспозицией как тролль шерстозадый подтерся, ты понял?
— Но ты же не мог их не освободить! Другое дело, обязательно ли было при этом четверых загрызать собаками, а одну отравлять насмерть так называемым бульоном. Дистрофик, не дистрофик, а то, что с местными харчами у каждого первого может быть пищевая аллергия, и с твоими троллиными мозгами можно бы догадаться.
