Набат - [32]
Утром, еще до открытия конгресса, Савич утопал в мягком, обитом черной кожей кресле в кабинете Игнация Табаровича. Розоволицый, возбужденный, он взволнованно рассказывал заранее заученную, хорошо продуманную легенду, в которой достоверное ловко перемешивалось с вымыслом, и чем искренней он говорил истину, тем правдивей казалась выдумка и глубже пряталась ложь. Обрадованный тем, что его слушает не кто-нибудь, а Табарович, партизанский однополчанин, человек, хорошо знающий его прошлое, безупречное даже с точки зрения ортодоксов, Савич говорил подробно, непринужденно, с преувеличенной откровенностью и доверчивостью. Его лишь немножко смущало то, что Табарович не перебивал его вопросами, не интересовался деталями, касающимися Штейнмана и его шпионского задания, а слушал молча, казалось, даже с упоением, не сводя с собеседника внимательного, проникающего в самую душу и совсем не враждебного, даже не подозрительного, а скорее доброжелательного взгляда. В то же время от его проникновенного взгляда, спокойного, но совсем не бесстрастного, Савич испытывал чувство неловкости.
- После того, что нам пришлось испытать в концлагере, - кому-кому, а вам, пан Табарович, это хорошо известно, - я решил всю свою жизнь, всю без остатка, посвятить борьбе с нацизмом. Я дал себе клятву: не успокоюсь до тех пор, пока будет жив хоть один палач. Я должен, обязан найти его, где б он ни скрывался, - на краю света, в джунглях Амазонки или в пещерах Гималаев.
Это было сказано слишком риторично, Савич сам понял, что немножко переборщил, понял это по глазам Табаровича, решил смягчить, уточняя:
- А их много, очень много еще гестаповцев, скрывающихся от возмездия. Живут преспокойно под другими именами. Мы их находим, срываем маски, мы многих разоблачили.
- Простите, "вы" - это кто? Кого вы имеете в виду? - вежливо полюбопытствовал Табарович.
- "Еврейский центр документации", которым руководит герой-антифашист Симонталь. Вы, наверное, слышали о нем?
Табаровичу было известно имя Симонталя, но он отрицательно покачал головой и спросил равнодушным тоном так, ради приличия:
- И какой же документацией занимается этот центр?
- Мы ведем учет всех преступлений нацистов, собираем материалы о гитлеровских преступниках и их жертвах. По всему миру.
- Да, нелегкая у вас служба, - проговорил Табарович после некоторой паузы. Затем нажал кнопку звонка и сказал вошедшему помощнику: - Организуйте нам, пожалуйста, кофе. Или вы предпочитаете чай?
Вопрос относился к Савичу. Тот поспешно ответил:
- Что вы, благодарю вас: я только что позавтракал.
Он сказал неправду: со вчерашнего дня он ничего не ел. Поданный кофе пил осторожно, с подозрительностью. К сушкам даже не притронулся.
- Ну, а вообще как вы живете? - мягко и дружелюбно поинтересовался Табарович. Он пил свой кофе маленькими глотками, не спеша, словно те сведения, которые сообщил ему Савич, ничего не значили. - Не скучаете по родине?
- Скучаю, очень скучаю. Я давно искал случая побывать в Польше, в новой Польше. И когда редактор предложил мне поехать на конгресс, я так обрадовался…
- А вы давно занимаетесь журналистикой? - перебил его Табарович.
- Начал я сотрудничать в печати еще в Южной Африке.
- Насколько я помню, вы готовили себя к медицинской карьере. В партизанском отряде вы были правой рукой доктора Глезера. Помните его?
- А как же? - оживился Савич. - Изумительный человек! Героический. Где он, жив ли? - Савичу понравилось, что разговор уходит в "нейтральное русло", и Табарович это понял.
- Доктор Глезер - уважаемый у нас человек. Депутат, известный профессор. Руководит клиникой, заведует кафедрой. Он делегат конгресса. Вы с ним сможете там повидаться. - И затем неожиданно вернулся к прежнему вопросу: - И что ж вас привело в журналистику? Призвание?
- Видите ли, я считаю, что журналистика - это тот вид профессии, который меньше всего требует призвания. Каждый грамотный человек может стать журналистом.
В действительности Савич так не думал. Он сказал это лишь ради того, чтоб вызвать у Табаровича возражение и опять увести разговор от рискованной темы.
- Да что вы, я с вами не согласен. По-моему, настоящий журналист - это талант, Богом данный.
- Это так кажется со стороны. Я думал так же, как и вы. А на деле оказалось все просто: сел и написал репортаж. И его напечатали.
- В солидной газете?
- Это было в Иоганнесбурге, сразу после моего приезда из Польши.
- И о чем же вы писали?
- О том, как мы партизанили в Езерских лесах. О нашем отряде, о своих товарищах. То есть я писал о том, что хорошо знал, что сам пережил.
- И вы были постоянным сотрудником в газете?
- Нет. В Иоганнесбурге я напечатался всего два или три раза. Потом у меня произошел конфликт с шефом. Я написал о геноциде, о резервациях для негров, сравнивая их с еврейскими гетто. Разумеется, это не напечатали, а меня обвинили в страшном грехе. Словом, это долгая история. Произошел конфликт с отцом, который не разделял моих политических убеждений. Он у меня вообще далек от политики. Мы не понимали друг друга, мы, как чужие, разговаривали на разных языках. Не в прямом, разумеется, смысле. Конфликт созрел быстро. Я понял, что здесь мне делать нечего. Мне все было противно, весь этот рай, земной рай для белого меньшинства напоминал мне гитлеровские концлагеря и гетто. И я решил вернуться на родину и уехал в Европу. Но вернуться в Польшу оказалось делом непростым, в Австрии я встретился с Симонталем - для него я был жертвой нацизма. Мы с ним долго беседовали. В его лице я увидел фанатика, человека, который зоологически ненавидит нацизм, апостола священной мести. Им невозможно не восхищаться. Я полюбил его, он в свою очередь предложил мне сотрудничать в его Центре документации. И я согласился. Здесь я нашел свое призвание, нашел то, ради чего стоит жить…
В романе три части. В первой — "На краю света", — уже известной читателям, рассказывается о военных моряках Северного флота, о героических людях Заполярья, о бдительности и боевой готовности воинов, о большой и трудной любви Ирины Пряхиной и Андрея Ясенева.Вторая и третья части романа — «Друг» и «Враг» — посвящены самоотверженной работе советской милиции, мужеству, честности, высокой принципиальности ее людей. Читатель в них снова встречается с Ириной и Андреем, ставшим сотрудником Московского уголовного розыска, с военным врачом Шустовым, с карьеристом Маратом Инофатьевым и другими героями первой части романа.
Знаменитый роман известного современного писателя Ивана Шевцова «Тля» после первой его публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.
В романе "Во имя отца и сына", написаном автором в "эпоху застоя", так же непримиримо, как и в его других произведениях, смертельно сцепились в схватке добро и зло, два противоположных и вечных полюса бытия. В этих острых конфликтах писатель беспощадно высветил язвы общества, показал идеологически-нравственные диверсии пятой колонны - врагов русского общественного и национального уклада. Показал не с банальным злорадством, а с болью сердца, с тревогой гражданина и патриота. В адрес писателя Ивана Шевцова пошел поток писем.
Ряд животрепещущих проблем и вопросов, которые писатель поднимал в своих книгах двадцать лет назад, и сегодня не утратили жгучей злободневности. В частности - алкоголизм, спаивание народа.
Книги знаменитого писателя Ивана Шевцова популярны у читателей свыше сорока лет. О его романах шли яростные споры не только дома, на кухне, но и в печати. Книги Шевцова никого не оставляют равнодушными, потому что в них всегда присутствует острый сюжет, яркие сильные характеры, а самое главное – то, чем живут его герои, волнует всех именно сейчас, сегодня.В новой книге Шевцова только новые ни разу не публиковавшиеся, кроме журналов, романы «Голубой бриллиант», «Крах» и «Что за горизонтом?». Все они о нашем времени, о нашей жизни, о преступлениях, порожденных свершившейся в нашей стране криминальной революцией.
Иван Михайлович Шевцов участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке, автор 20 книг, среди которых получившие известность произведения "Тля","Бородинское поле", "Семя грядущего", "Среди долины ровныя" и др.Роман "Лесные дали", посвященный вопросам охраны природы, поднимает острые экологические проблемы, воспевает рачительное, бережное отношение людей к дарам земли. Роман отличают острота и актуальность социальных конфликтов, внимание к духовному миру нашего современника.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.