На Золотой Колыме. Воспоминания геолога - [103]
Километры сменялись километрами, и вот впереди показался могучий красавец хребет Аначик с острыми гордыми шпилями своих лучезарных вершин. Здесь я, как говорит Иван Иванович, немного «подзашел», отдав распоряжение остановиться на ночлег в месте, недалеко от которого, по моим, как оказалось, ошибочным расчетам, должна была находиться юрта нашего знакомого Винокурова (в прошлом году, проплывая мимо, мы у него купили бычка).
Пока устанавливали палатки, я и Успенский отправились к старому знакомому. Долго искали мы его хату на слишком широкой сангаталонской улице, но так и не могли найти. Проклятая хата как сквозь землю провалилась. Наконец мы наткнулись на какую-то тропку, по которой шли добрых 5 километров, пока наконец не добрели до жилья.
Наше появление в сумерках вызвало настоящую панику: собаки лаяли, быки и коровы, задрав хвосты, испуганно умчались куда-то в сторону, обитатели хатона то выбегали из него, то вновь прятались внутрь. Когда мы зашли в помещение, нас встретила перепуганная якутка, которая в ответ на наше приветствие молча протянула трясущуюся руку. В углу пронзительно завывали ребятишки. А снаружи в это время к дому с берданкой в руках подкрадывался сам хозяин, который был несказанно обрадован, когда я его назвал по имени и отчеству.
В общем все обошлось к обоюдному удовольствию. Оказалось, что нас приняли сначала за беглецов.
Мы напились чаю, угостились свежей сметаной, всласть поговорили и в призрачном лунном полумраке отправились к себе в лагерь.
На следующий день, проплывая мимо, мы вновь заглянули к гостеприимным хозяевам и, одарив их кое-какой мелочью, расплатились за вчерашний радушный прием.
2 октября мы добрались до порогов. Погода стояла сносная. Небо, правда, было затянуто сплошной пеленой низких темных туч, а сверху то и дело сыпалась какая-то дрянь — не то крупа, не то снег, но было тихо, а это уже хорошо.
С утра мы деятельно стали готовиться к предстоящей встрече с порогами. Вещи были особенно тщательно укутаны и увязаны, все еще и еще раз были проинструктированы, как вести себя на порогах: не смущаться шумом и размерами волн и храбро лезть в пасть клокочущих валов, ни в коем случае не пытаясь обойти их стороной, так как это очень опасно.
Там, где в фарватере бурлит и клокочет вода, по существу никакой опасности нет, разве что шлепнет, тебя увесистой холодной волной по животу или по мягкому месту, в зависимости от того, на носу или на корме ты стоишь, — вот и все. В стороне же от фарватера, где как будто тише, неглубоко под водой скрыты громады гранитных глыб, которые могут причинить большие неприятности. Мне уже два раза приходилось проплывать эти пороги, поэтому я смог подробно рассказать о них и успокоить тех, кто был напуган рассказами разошедшихся очевидцев.
Наконец мы поплыли. На флагманском судне ехал я со Светловым и Иваном Ивановичем, которые стояли на кормовом весле. Вместе с нами ехал в качестве пассажира Флеров, которому было поручено передавать мою команду кормщикам.
И вот мы окунулись в кипящий хаос валов первого порога, который слегка окатил нас доброй порцией холодной воды. Пролетев по валам с быстротой скорого поезда, мы выбрались на спокойную воду. Отсюда можно любоваться, как переходят через порог остальные плоты. Видно было, как плот, подойдя к порогу, исчезает, выныривает, вновь исчезает в буйном вихре волн и потом окончательно появляется на поверхности.
Первый порог все плоты прошли благополучно. Промелькнул второй порог — опять все в порядке. Впереди закувыркались, загрохотали волны третьего порога, и когда, миновав его, мы оглянулись, то увидели, как один из плотов, неестественно покосившись, неподвижно застыл на месте. Пришлось приставать к берегу и идти выяснять, в чем дело.
Картина открылась невеселая. На расстоянии, десяти-пятнадцати метров от берега, прижатый течением к огромному камню под углом тридцать градусов, неподвижно стоял плот. Один его конец был погружен в воду, другой повис в воздухе. Вокруг бурлила и пенилась вода, перехлестывая через плот и пенистыми струями стекая через его висящий в воздухе край. На плоту по колено в воде — три жалкие фигуры смертельно перепуганных людей.
Одна из них, судя по всклокоченной рыжей бороде, несомненно, принадлежала Алексею Николаевичу. Он, как видно, решил «схитрить», не желая подмокнуть в мощных валах основного русла, отвернул немного в сторону от главной струи и, конечно, налетел на камень. Хорошо еще, что взятая нами на вооружение система плотов «на шкантах» гарантирует целость плота. Будь он на кольцах, вероятно, и от него, и от команды ничего бы не осталось. Однако и сейчас команда чувствовала себя более чем неважно. Лица, позы, жестикуляция выражали такое безнадежное отчаяние и растерянность, что, если бы не злость, которая пересиливала все остальные чувства, я был бы готов от души пожалеть бедняг.
С плота несколько раз пытались перебросить стоящим на берегу веревку, но она была коротка и до берега не доставала.
На полпути между берегом и плотом из-под воды слегка выступала сглаженная поверхность огромной гранитной глыбы. На эту глыбу мы с трудом перебросили большую жердину, по которой я перебрался на нее, едва не кувыркнувшись в воду. За мной последовали Глуханюк и Светлов. Отсюда до плота оставалось около семи метров, и пострадавшие после неоднократных попыток наконец перебросили нам с плота веревку.
Книга «По таёжным тропам» написана известным геологом Борисом Ивановичем Вронским, участником первых колымских экспедиций 20-х – 30-х годов, когда в пустынных и диких местах на побережье Колымы, в бухте Нагаева, высадились первые отряды геологов. По рекам с экзотическими названиями — Нелькоба, Аркагала, Чалбыга, Эмтегей — двинулись поисковые партии. На вооружении геологов тогда еще не было ни вездеходов, ни раций, ни вертолетов, а в районе Колымы — даже топографических карт.Книга позволяет полнее представить картину условий жизни и работы людей в первые годы освоения Колымы.
Автор книги, геолог, принимал участие в нескольких научных и самодеятельных экспедициях, изучавших район падения Тунгусского метеорита. В своей книге он рассказывает об истории поисков метеорита, о первом его исследователе — Л. А. Кулике, о повседневной работе и быте экспедиций, занимавшихся проблемой метеорита. Он живо описывает природу тех мест, где произошло падение метеорита, и своих спутников — людей разных специальностей, увлеченных поисками следов загадочного небесного тела.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.