На заре - [405]

— Оно хоть и мелкие, а все ж банды, буркнул Лаврентий.

Виктор читал дальше:

Последнее время остались в основном уголовные бандиты, промышляющие на больших дорогах. Эти банды перестали даже прикрываться бело-зелеными лозунгами. Среди оставшихся бандитов много бывших участников бело-зеленого движения, есть даже казачьи офицеры.

Органы ГПУ, блестяще ликвидировавшие в 1920–1921 и 1922 годах контрреволюционные выступления кубанского кулачества и оставшейся здесь белогвардейщины, уничтожают с корнем и эти уголовные отпрыски бело-зеленых банд.

За последние месяцы 80 процентов бандитов выловлено, остальные преследуются и в ближайшее время будут уничтожены. За 1923 год на Кубани ликвидировано 35 бело-зеленых, главным образом уголовных, банд. На днях получено сообщение, что самая большая шайка известного бандита Окорокова в Армавирском отделе уничтожена целиком: убито 12 грабителей, в том числе и их главари. Недавно ликвидирована в Ейском отделе банда хорунжего Дробота, терроризировавшая хлеборобов. На Черноморском побережье (Новороссийский округ) нет ни одного бандита.

Все добровольно явившиеся бело-зеленые мирно трудятся у себя в родных станицах, никаким преследованиям со стороны как органов ГПУ, так и других советских учреждений не подвергаются и подвергаться не будут.

Не арестовываются и бандиты, самостоятельно явившиеся теперь. С мест ежедневно поступают сведения о добровольных явках белозеленых в наши органы власти.

— Так, так… — задумчиво промолвил Лаврентий, подкручивая усики, — Значит, Окорокову каюк. Добрыкался, бандюга.

— То самое и Рябоконю будет, — сказал Виктор.

Мать сняла с себя фартук и, вешая его на гвоздик у печки, объявила:

— Вечеря готова, мойте руки.

XXXI

Наступил 1924 год. Борьба с бандами усилилась. Теперь против них активно начали действовать два полка под командованием Воронова, курсанты Нацкавшколы и отряды войск ОГПУ.

Вскоре банды Сапожкова, Шушкова, Белова и других были разгромлены. Сапожков и Белов во время боя были убиты. Остальные бандиты рассыпались по горам, влились в банды Ковалева, Волошко и Козлова.

Бело-зеленые боялись покидать горы, заваленные глубоким снегом, и концентрировались в самых недоступных местах, отсиживались в знаменитой Измайловской пещере.

Жадин с небольшим отрядом войск ОГПУ прибыл в Преградную, встретился с Жебраком. Вызвав к себе Минакова, начальника милиции станицы Передовой, Жебрак спросил:

— Ну как, товарищ Минаков, вы чувствуете себя на новой работе? — И, не дожидаясь ответа, перевел глаза на заместителя начальника ОГПУ Баталпашинского отдела, поинтересовался: — Вы довольны им, товарищ Жадин?

Тот улыбнулся и ответил в полушутливом тоне:

— У нас имеются сведения, что он любит хвастаться перед казаками: мол-де, я и раньше, при царе, был у власти и теперь, при Советах, в начальниках хожу.

— Да вы что, Артем Маркович! — возразил Минаков срывающимся голосом, — Такого что-то я не помню.

— Правда это, Наум Трофимович? — Жебрак обратился к председателю Совета.

— Грешок за ним есть такой, но он исправится, — глядя из-под вихрастых бровей, ответил Оглобля.

— Ясно… — многозначительно протянул Жебрак и снова поднял взгляд на начальника милиции. — Вы знаете, где находится банда братьев Крым-Шамхаловых?

— Знаю. — Минаков оживился. — В балке Черемухе скрывается. На Архызе, близ Марухского перевала.

— Далеко отсюда?

— Порядком… Верст семьдесят по прямой, а по горам и в сто пятьдесят не уберешь.

Жебрак обвел всех глазами, объявил:

— Нам надо немедленно проникнуть туда, товарищи, и ликвидировать эту банду во что бы то ни стало.

Позвонили в Карачаевское ОГПУ о своем решении, снарядили коней — и в путь. На третьи сутки в Бахмуте повстречались с отрядом карачаевцев, в котором насчитывалось тридцать три человека. Отрядом командовал Кочатуров — высокий, стройный карачаевец с тонкими черными усиками.

— Вот что, дорогой друг, — сказал ему Жебрак. — Мы даем вам этих двух проводников. — Он указал на Шкрумова и Минакова. — Они знают, куда держать путь.

Кочатуров недоверчиво усмехнулся.

— Зимой бандита ловить трудно, — проговорил он с сильным кавказским акцентом. — Ми сама три года уже искай бандита Крым-Шамхалов и никак не могла найти.

На следующее утро оседлали коней и двинулись дальше. Пробирались по глубокому снегу несколько суток. Нигде ни зверя, ни человека. В завьюженной дали лишь безмолвно поднимались исполины горы в грозно надвинутых снежных папахах да потрескивали на морозе гиганты деревья. Все это выглядело сказочным, волшебным. Впереди ехали Шкрумов и Минаков, за ними — Кочатуров со своими чекистами, а Жебрак и Жадин с отрядом войск ОГПУ, провожая карачаевцев до места назначения, следовали позади. В самом хвосте тянулись три подводы, нагруженные продовольствием. Над лошадьми, покрытыми инеем, клубился пар.

Наконец поднялись к верховью Урупа, заночевали в балке Черемухе. На рассвете Жебрак послал Кочатурова и Шкрумова с группой бойцов в разведку с заданием определить местонахождение банды, а сам, зная теперь, где расположился его отряд, с несколькими оперативными работниками возвратился в Преградную, куда должен был прибыть Виктор Левицкий с курсантами Нацкавшколы.