На заре космонавтики - [14]

Приведу из нее отрывок, хорошо характеризующий автора:

«Не знаю, доведется ли мне дожить до того часа, когда ракетный корабль ринется в небесное пространство и унесет на Луну первых людей. Но вы, молодые читатели, весьма возможно, доживете и до того времени, когда между Землей и Луной будут совершаться правильные перелеты, и — кто знает? — может быть, кому-нибудь из вас посчастливится и самому проделать такое путешествие...»

Работая над книгой, которую вы сейчас читаете, я решил вновь побывать в здании, где некогда работало наше Общество. Многое изменилось здесь за 40 лет!

Вот большой зал, где происходили первые собрания нашего Общества. От прошлого остались в нем только развешанные по стенам портреты Ньютона, Кеплера, Гершеля, Бредихина и других виднейших астрономов. У стены, противоположной входу, нет теперь стоявшего там раньше рефлектора (отражательного зеркального телескопа). Нет киоска с литературой по межпланетным сообщениям. Нет стола, за которым дежурные члены правления Обществ вели беседы с посетителями обсерватории.

А где те, кто создавал Общество? Где эти энтузиаста полетов в космос? Где те, кто участвовал с самого начала в его работе?

Немало моих товарищей по Обществу погибло в период культа личности Сталина. Многих унесло безжалостное время.

Как живой, передо мной стоит Анатолий Константинович Беляев с его вдумчивым взглядом и постоянной улыбкой. Благодаря его инициативе и энергии обсерваторию, которой он заведовал, расширили, переоборудовали и открыли для посещений трудящихся. В ней читались лекции с демонстрацией диапозитивов, можно было наблюдать в телескоп небесные светила и велась антирелигиозная пропаганда. В обсерваторию охотно приходили рабочие, учащаяся молодежь. Обсерватория была центром просветительной работы по астрономии (ведь планетария в Москве тогда еще не существовало). Помимо А. К. Беляева, лекции читали и другие штатные работники обсерватории — научный консультант А. А. Михайлов (ныне академик, директор Пулковской обсерватории), научные сотрудники М. В. Федоров и А. М. Волохов.

Я познакомился с А. К. Беляевым задолго до основания Общества. Часто беседовал с ним по вопросам межпланетных сообщений.

Конечно, я не могу теперь, более сорока лет спустя, точно передать слова, которыми мы обменивались. Но суть разговоров глубоко врезалась мне в память.

— Работая в обсерватории, — говорил А. К. Беляев, — я все время «общаюсь» с небесными светилами. Многочисленные посетители обсерватории живо интересуются всем, что касается заоблачного мира. Но особенно часто они задают вопросы: сможем ли — и когда именно — достигнуть других планет? Спрашивают и о том, что для этого делается.

Как-то у нас зашла речь о научно-фантастических романах. Я отметил, что сколько-нибудь удовлетворительного ответа на вопросы о межпланетных полетах они не дают.

— Да, — ответил А. К. Беляев, — проблема межпланетных сообщений останется в области фантастики, пока не будут созданы двигатели, способные преодолеть земное притяжение и вывести аппарат за атмосферу. К счастью, — продолжал он, — наша страна уже начала приближаться к решению этого вопроса. Константин Эдуардович Циолковский успешно решил теоретические аспекты вопроса о превращении ракеты в летательную машину.

— А ведь это открытие, — заметил я, — может быть использовано и в пределах земной атмосферы?

— Конечно, — ответил Анатолий Константинович, — мы вправе предполагать, что ракеты, поднявшиеся за атмосферу, могут быть направлены в заранее намеченные места земного шара. И будут лететь при этом со скоростью, о которой теперь мы только можем мечтать.

Эта мысль глубоко взволновала меня. Ведь проблема транспорта в нашей стране, с ее колоссальными пространствами, имеет исключительно важное значение как в экономическом отношении, так и для обороны.

Наступил 1924 год. Совсем недавно закончилась гражданская война, совсем недавно советский народ полностью освободил свою Родину от белогвардейцев и интервентов. Все еще давала себя знать послевоенная разруха, еще ощущались последствия голода в Поволжье. Рост промышленности значительно отставал от потребностей республики Советов. Около миллиона безработных было тогда в нашей стране. Партия, правительство, весь советский народ прилагали героические усилия, чтобы в условиях капиталистической блокады осуществить индустриализацию страны.

Еще в 1921 году великий Ленин выдвинул план электрификации ГОЭЛРО. Этот план привел в смущение даже крупнейшего писателя-фантаста Герберта Уэллса, который в своей книге «Россия во мгле» назвал В. И. Ленина «кремлевским мечтателем», а сам план — несбыточным, сверхутопическим. Но этот план стал практической программой, к осуществлению которой сразу же приступили советские люди.

В январе 1924 года наш народ и все прогрессивное человечество постигло величайшее горе — смерть вождя и учителя трудящихся, основателя Коммунистической партии и Советской власти Владимира Ильича Ленина.

Каждый стремился хоть чем-нибудь возместить эту огромную потерю. Начался усиленный приток в партию. Трудящиеся значительно перевыполняли производственные планы. Во много раз увеличилось число изобретений и усовершенствований.