На Запад! - [64]

– У меня уже воины ворчат. Добычи много набрали, всем отдохнуть и показаться перед родней хочется, а тебе все лишь бы людей мучить, – зло проговорил Айвар. – Все забыли, когда они вообще в тепле были. Хочешь, чтобы на людей хворь нашла? Погубишь ты все наше войско, Варун! Коли желаешь воевать дальше, так бери своих людей и воюй с ними, и нечего войско вирумцев подле себя удерживать. Мы вон и так три укрепленных городища разорили, а сколько еще открытых селищ сожгли?! Из восьми наших сотен полторы в этих землях навсегда легло, а вы вон едва ли два десятка людей потеряли!

– Не своими потерями нужно хвалиться, а тем, сколько ты врагов выбил! Причем врагов, а не мирных жителей! – вспыхнул Варун.

– Тихо! Тихо, я сказал! – выкрикнул главный вождь вирумцев. – Айвар, русский воевода правильно говорит: бережет он своих людей, с того и убитых у него мало. А ты вот, когда в третье городище заходил по-дурному, глупо свой отряд расставил, вот с того и потерял он столько людей. Или тебе еще что-нибудь нужно напомнить?

– Не нужно, вождь, – Айвар потемнел и опустил взгляд на застеленную лапником землю.

– Ну, то-то же, – хмыкнул Каиро. – Варун, ты нас тоже должен понять. У нас в строю из восьми начальных сотен едва ли четыре остались, да и то многие люди в них побиты. Полторы сотни воинов мы похоронили, еще две с половиной с серьезными ранениями на север в вирумские городища вывезли. А в этом, в главном угандийском городище пять сотен немецкой конницы в тепле стоят, и не менее этого еще и оружных угандийцев там же. Нельзя нам сейчас с ними воевать, мы их из окрестных лесов всех выбили, а основные силы за высокой защитной стеной сейчас там сидят. По своей сути, мы ведь и так уже выполнили все то, что задумали. Вернули себе исконные земли, хорошо проредили и обескровили вражеские рати. Приковали к себе внимание Дерпта. Теперь нам нужно отдохнуть и продолжить войну тогда, когда выпадет снег.

– Да, я тебя услышал, вождь, – кивнул Варун. – Хорошо, тогда, как будете уходить, заберите с собой десяток наших раненых, они нас здесь будут сковывать.

– Ты собираешься воевать тут и дальше? И не хочешь давать своим воинам передышки? – спросил Каиро.

– Нет, совсем без отдыха мы в зиму вступить не сможем, – покачал головой русский. – Но вот постараться отбить желание у врага набегать на север, я думаю, нужно. Лучше бы они сидели за стенами в полной уверенности, что мы где-нибудь тут, совсем рядом. А для этого нам нужен еще один решительный удар. Я вас здесь не буду уговаривать остаться, но прошу помочь напоследок обыграть неприятеля. Пусть он думает, что все наши силы покинули пределы Уганды и ушли к себе. Я полагаю, если они в это поверят, то как раз тогда и смогу добраться до немцев. Местные – они мне уже не так интересны.

– Ты опять что-то задумал, Варун? – спросил до этого молчавший Рандольф. – Рассказывай, а мы послушаем и потом уже решим, как тебе сможем подсобить. Глядишь, и наберем тебе людей в помощь.

Вирумские сотни уходили на север. Впереди шел огромный, растянутый на несколько верст обоз. Нагруженные добычей кони и быки чавкали по раскисшим лесным дорогам. По бокам и позади шли дозорные, а потом и сильные отряды прикрытия.

– Они уходят, господин! – доложился рыцарю вождь угандийцев. – Как вы и сказали, мои люди шли за ними по пятам. Уже возле реки Педьи на дозор наскочили вирумцы и русские, мои разведчики потеряли много воинов к схватке и чудом сумели вернуться с этой вестью.

– Ты уверен, что русские тоже ушли вместе с этими грязными эстами? – нахмурившись, спросил его Леонард. – Твои люди глупы и трусливы, Кривобокий. Иначе не было бы того досадного поражения в прошлом году, когда мы потеряли столько своих людей, а я сам, раненый, оказался в плену у этих грязных язычников. Ты хоть знаешь, сколько стоил мой выкуп для епископа? А сколько он отдал оружия и серебра за пленных немецких воинов?

– Я сам пролил кровь в той битве, господин! – воскликнул угандиец. – А мои люди понесли такие потери, за которые с меня до сих пор спрашивают на советах.

– Да мне плевать на твою царапину, Иннар! – заорал побагровевший Леонард. – Ты сбежал с поля боя, как только раздался клич русских, когда они выскочили из засады. Мне напомнить, что только благодаря нашим мечам ты еще занимаешь место верховного вождя Уганды? Если бы не мы, тебя бы давно прикончили свои же люди, неудачник. Ты стал слишком много разговаривать в последнее время. Уж не ищешь ли пути в Новгород, чтобы лечь под него, а? – И рыцарь пристально посмотрел в глаза Кривобокому.

– Нет, господин, я верен вам и епископу Герману, – ответил тот и опустил взгляд в пол.

– Смотри, Иннар! – погрозил вождю пальцем Леонард. – Вся твоя семья находится у нас в Дерпте. Даже не вздумай нас предать, иначе… иначе ты и сам знаешь, что с ними будет.

– Да, господин, – склонился в поклоне Кривобокий. – Я все понимаю. Вы можете не сомневаться в моей верности.

– Ну, то-то же, – хмыкнул немец. – Ладно, вернемся к нашим делам. Твой дозор уверен, что среди уходящих были русские и что они ушли все?

– Да, господин, они видели их сотни, – подтвердил Иннар. – У них ведь у всех одинаковые шлемы, не то что у лесных вирумцев, которые вооружены и одеты каждый во что горазд. Да и людей уходящих было много, и они тащили огромный обоз к себе на север. Сколько добра мы потеряли! – и он печально вздохнул.