На языке любви - [4]

— Давай скажем маме, папе и деду, что ты занимаешься со мной. А я просто буду сидеть в твоей комнате и смотреть, как ты играешь.

— Ну-ну, Изабелла Карденья, а если родители и дед Пако попросят, чтобы ты сыграла им что-нибудь на празднике? Что тогда? - Пенелопа скрестила руки на груди и, приподняв бровь, с улыбкой посмотрела на хитроумную сестру.

— Ты и сыграешь за меня! — Иза засмеялась и, спрыгнув с кровати, побежала в столовую, вернее в комнату деда Пако, из которой донесся голос матери, сообщающий, что время ужина настало.

На продолговатом столе, расположившемся в углу комнаты возле окна, была постелена скатерть с плохо отстиранными пятнами от джема и соусов. Тере старалась закрыть их тарелками и стаканами, и поэтому два блюда — рыбный гуляш и рулетики этремандурские, соусница с чесночным «алиоли», глиняная бутылка с красным вином «тинто», ваза с фруктами и корзинка с нарезанным хлебом неравномерно расположились у тарелки деда Пако, что очень ему понравилось.

Он, лукаво улыбаясь, ловко положил в тарелку добрую порцию гуляша, набросал туда пяток рулетиков, взял четыре ломтя хлеба и посмотрел на Бето, давая знать, чтобы тот разлил вина, мол, ему, деду Пако, до бутылки не дотянуться.

Бето спорить не стал. Он откупорил пробку и налил вина по одной трети стакана Тере, деду Пако и себе. Как только он поставил глиняную бутылку на стол, Тереза ее взяла и, быстро встав из-за стола, унесла на кухню.

- Дед Пако, дай мне соль, — попросила Иза у старика, который закрывал глаза, когда отправлял кусочки трески себе в рот.

— Соль — это белая смерть! — угрюмо прохрипел дед Пако, видимо, ему было просто лень протянуть руку.

— Да, дедушка, — согласилась Иза, — но все же дай мне соль.

Пако недовольно фыркнул и протянул небольшой горшочек с расписной крышечкой младшей внучке.

— Изабелла, с завтрашнего дня ты начнешь заниматься с Пенелопой. Нечего по подворотням шастать! Пора взяться за ум. — Когда Тере за столом читала нравоучения кому-либо, она размахивала вилкой, что очень раздражало деда Пако.

— Мама, но ведь у меня только начались каникулы! — заныла Иза.

— Ну и что! — не отступала Тере.

— Ради бога, хватит мелькать перед глазами! — Дед Пако не выдержал и показал своим недовольным видом, что дирижерство вилкой отгоняет от него аппетит.

— Кстати, дед Пако, расскажи мне про гражданскую войну! — Иза знала, как перевести тему.

Дед Пако расплылся в улыбке. О гражданской войне, длившейся около трех с половиной лет и закончившейся в апреле тридцать девятого, Пако Карденья мог говорить очень долго. Он часто вспоминал своих военных товарищей. К сожалению, многие из них не успели увидеть победы. У деда Пако наворачивались слезы на глаза, когда он об этом упоминал, но он гордо вскидывал голову и говорил, что тоже бы погиб ради своей родины.

— Мне только исполнилось семнадцать... — начал дед Пако, пережевывая кусок рыбы и запивая пищу вином.

Иза сделала вид, что ей действительно интересно, хотя она думала совершенно о другом — как завтра с утра пораньше убежать из дома и вернуться только под вечер.

Что скажет мать? Будет ли ругаться? Вот отцу совершенно параллельно, научусь я играть на виолончели или нет. И это хорошо, подумала она. Нужно, чтобы дед Пако защитил меня от безумной идеи матери! А что для этого необходимо? Правильно, почаще вступать с ним в спор! Ведь он это просто обожает!

Глаза Изы лукаво блеснули, а в груди приятно потеплело от гордости за свою находчивость.

— Дед Пако, а если бы ты записался воевать за леваков, что бы сейчас с нами было?

Спустя полчаса Пенелопа мыла посуду на кухне, а Тереза тщательно вытирала стаканы, тарелки, вилки и подготавливала дочь к беседе.

— Что у тебя с Мигелем? — спросила Тере.

— Ничего, — равнодушно ответила Пенелопа. — А что тебя так заинтересовали мои отношения с Мигелем?

— Мне нравится этот парень. Он тебе подходит. — Женщина взяла еще одну тарелку и быстрыми резкими движениями ее вытерла.

Пенелопа перекрыла кран с водой и, повернувшись к матери лицом, скрестила руки на груди.

— Что это значит, мам?

Тереза посмотрела в глаза Пенелопы и сделала вид, что не понимает, о чем ее спрашивает дочь.

- Как ты можешь утверждать, что мы с Мигелем подходим друг к другу? Ты знакома с ним близко? По-моему, ты лишь время от времени здороваешься с ним на улице, но не более! - Пенелопа почувствовала, что начинает повышать голос.

Ей не нравились подобные разговоры. А больше всего раздражало, когда мать начинала расписывать достоинства ухажеров дочери, хотя сама была едва знакома с этими молодыми людьми.

- Я не хочу об этом говорить! — Пенелопа поняла, что разговор бессмысленно продолжать, ибо Тереза Карденья, научившись у Пако отстаивать свою точку зрения до последнего, не отступит и будет твердить дочке, что Мигель именно тот парень, который сделает Пенелопу счастливой.

Девушка включила воду и принялась домывать грязные вилки.

- Доченька, только не думай, что я готова отдать тебя любому проходимцу! — Тереза обняла Пенелопу за плечи.

- Но это так, мама... — негромко сказала девушка.

- Нет, ты ошибаешься. Если сердце не лежит к Мигелю, ну и черт с ним!