На взводе. Битва за Uber - [24]

«Я буду у основания стартапа, который может изменить мир, – написал он в Facebook перед тем, как покинуть Средний Запад. – Мир без страховок по болезни, джемминга до поздней ночи, бесконечной ответственности и веселья ждет меня впереди, и я в восторге»⁵⁹.

Сложив в пикап вещи, Грейвз и его невеста, Молли, отправились из Чикаго на запад, в Сан-Франциско.

Поскольку заниматься делом не хотел ни тот, ни другой, Кэмп и Каланик решили, что первым генеральным директором компании должен стать Грейвз, молодой, напористый и энергичный. Грейвз был на седьмом небе от счастья: он наконец-то получил шанс доказать, что ему по силам запустить стартап.

Длилось это недолго. Друзья всегда считали Грейвза парнем «на пять с плюсом», но генеральным директором он оказался «на три с минусом». В первые фандрайзинговые дни на важных встречах с венчурными капиталистами он зашивался со статистикой и терял аргументы. При всей самоуверенности ему недоставало убедительности, чтобы заключить сделку. Грейвз не обладал опытом выстраивания компании, как Кэмп, и не умел щелкать числа, как Каланик. Он умел расположить к себе и много работал, но этих качеств было недостаточно. Инвесторам были интересны его идеи, но они не видели в Грейвзе человека, способного реализовать их и добиться успеха.

Технократы всегда думают одинаково: хорошие идеи важны, но для венчурного капитала главное сделать верную ставку на верного человека в нужный момент. Оценивая стартапера, инвестор спрашивает себя: «Станет этот парень – в сексистской техноиндустрии это почти всегда парень – тем, кто однажды заберет стартап у кучки работяг и перенесет его в Fortune-500? Устоит ли он, когда дерьмо полетит на вентилятор? Готов ли я поставить на этого парня миллионы долларов?» Грейвз нравился людям. Но большинство знакомившихся с ним инвесторов отвечали на эти вопросы однозначным «нет».

В те начальные дни, под прикрытием директорства Грейвза, соучредитель компании Кэмп начал подбрасывать загадочные твиты насчет UberCab. Никаких объявлений о своем новом предприятии они еще не сделали, но троица уже дразнила своим «стелс-стартапом» – общепринятое выражение, чтобы заинтриговать публику (неважно, заслуживал того проект или нет).

На один из твитов Кэмпа обратил внимание Роб Хейз, партнер в фирме First Round Capital. Сначала он прислал письмо, потом познакомился с компанией и, недолго думая, выписал чек почти на полмиллиона долларов в посевном раунде финансирования. Кое-что подбросил Крис Сакка, друг Каланика по временам JamPad, и другие близкие знакомые, ставшие «советниками» – такой титул получали первые спонсоры. Впрочем, из всей группы посевных инвесторов именно Хейз и Сакка в наибольшей степени помогли практическими советами по определению стратегии. По прошествии времени вложения обоих будут стоить сотни миллионов долларов.

Тот первый, посевной, раунд дал UberCab дорожку разбега, чтобы построить необходимое для настоящего стартапа. Несколько месяцев группа работала в офисе Хейза в First Round Capital, после чего арендовала рабочее место и принялась собирать будущую команду.

Хейз, Сакка и другие сошлись на том, что Грейвз – отличный парень, но генеральный директор из него никакой. Ему нужно уйти. На одной из первых встреч с Кэмпом и Калаником они попытались донести эту новость до Грейвза в как можно более мягкой форме. Грейвз обиделся, но возмущаться не стал и согласился занять пост вице-президента по бизнес-операциям.

Каланик воспользовался удобной возможностью, чтобы взять компанию под свой контроль. Согласившись на должность CEO, он настоял на том, чтобы получить большую долю собственности. Каланик считал: важно, чтобы лидеру UberCab принадлежало решающее слово в определении будущего компании, то есть чтобы он имел мажоритарный контроль.

Зарплата Каланика не интересовала, после продажи Red Swoosh он уже попробовал вкус богатства. Теперь ему нужна была власть.

И он ее получил. В качестве компенсации за новую должность Кэмп и Грейвз передали Каланику часть своих долей. Тем самым они связали Каланика с судьбой компании – ее итоговым успехом или, что вероятнее, постыдным крахом.

Во время реорганизации исполнилось давнее желание Грейвза. 22 декабря 2010 года о первом штатном сотруднике Uber написали статью в TechCrunch. Вот только надеялся он на другое. «Гендиректора Uber „на взводе“ сменит основатель»⁶⁰ – так выглядел заголовок статьи, где оскорбительно для мужского самолюбия комментировали падение Грейвза с верхней ступеньки. (За сценой он определенно был не на взводе.)

Каланику притворяться не пришлось, и его энтузиазм наигранным не был. «Уж я точно накачан, чтобы целиком посвятить себя Uber!» – сказал он журналисту Майклу Аррингтону. Хотя Аррингтон и оценил потенциал стартапа еще раньше, он не смог удержаться от улыбки.

«Люди серьезно заряжены этой переменой», – написал Аррингтон.

Первая версия UberCab не была приложением. Пользователи регистрировались в браузере настольного компьютера, переходили на UberCab.com, запрашивали лимузин и, теоретически, получали машину в течение десяти – или даже меньше – минут по цене лишь в полтора раза большей цены желтого такси. Да, поездка обходилась дороже, но расчет строился на том, что люди будут платить больше за надежность и удобство сервиса он-деманд. Прошло немного времени, компания наняла по контракту программистов, и они создали незамысловатую версию приложения UberCab для айфонов. Оно получилось неудобным и медленным, но работало.