На вулканах - [3]

Между тем, секунды текли, слагаясь в минуты, а я все еще был жив. Ни один снаряд даже не ранил меня, лишь камешки оставляли на память синяки и заставляли натягивать поглубже на голову шлем. Конечно, опасность не миновала - вокруг то и дело рушились многотонные глыбы, одного такого "кусочка" вполне хватило бы для меня или одного из моих спутников, скрытых за иллюзорным выступом.

За камнем скрючились четверо. Франсуа Легерн, Марсель Боф, Джон Томблин и профессор Аллегр. Легерна, по прозвищу Фанфан, я сам когда-то привел в вулканологию из классической геологии, теперь на мне будет лежать вина за его неминуемую гибель. Равно как и за смерть Марселя Бофа, который вряд ли бы начал без меня заниматься измерениями магнитного поля действующих вулканов, а продолжал бы спокойно работать в лаборатории Гренобльского центра ядерных исследований. Джон Томблин пришел к вулканам по собственной воле. Мы были знакомы уже двенадцать лет, с тех пор как он присоединился к нашей группе на Стромболи. Тогда он заканчивал университетский курс в Оксфорде, а сейчас стал одним из ведущих специалистов по вулканам Карибского бассейна. Моя вина по отношению к нему была меньше, поскольку не я совратил его с пути истинного, тем не менее как руководитель сегодняшнего восхождения я отвечал и за него тоже.

Конечно, я не был виноват в случившемся, но мне полагалось нести всю меру ответственности за последствия. Подъем к кратеру входил в круг наших профессиональных обязанностей, необходимо было посмотреть, что происходит на Суфриере, и провести наблюдения за характером эруптивных проявлений. Без этого нельзя было дать заключение, насколько велик риск пароксизма и выброса палящей тучи, кошмарные воспоминания о которой витают с 1902 г. над Антильскими островами. Летом 1976 г. почти все (кроме меня) опасались повторения подобного на Гваделупе.

Мнения разошлись. Я утверждал, что опасности нет, в то время как профессора Брусе и Аллегр уверяли, что катастрофа неминуема! Первый из этих экспертов две недели назад дал местной администрации* профессорское благословение на эвакуацию из этой части острова всего населения семидесяти пяти тысяч человек. Второй своим академическим авторитетом поддержал решение той же администрации сохранить на острове чрезвычайное положение.

* Остров Гваделупа имеет статус заморского департамента Франции. Прим. перев.

Оказавшись перед лицом столь диаметрально противоположных точек зрения (двух профессоров и моей), местные власти не проявили ни малейших колебаний. Они объявили мое возвращение на Гваделупу нежелательным. Я в это время находился в эквадорских Андах. Перед отъездом туда я четко и определенно заявил в письме префекту, что в ближайшие недели, а скорее всего и месяцы, вулкан ничем не грозит острову. Кстати, именно поэтому мы с Франсуа Легерном и Жаном-Кристофом Сабру отправились в Анды, вместо того чтобы заниматься Суфриером, который, несмотря на видимую активность, не представлял для населения никакой опасности. Тем не менее мы оставили на Суфриере четырех членов нашей группы, химиков, с заданием следить за изменениями в составе выходящих из жерла газов и паров: подобные изменения служат индикаторами близящегося извержения.

В середине августа, когда паника охватила администрацию острова, Даниель Дальжевик, Роз-Мари Шеврие, Женевьева Шюитон и Рене Фэвр-Пьерре единодушно подтвердили первоначальный прогноз: никакого риска - вылет палящей тучи исключен. Это мнение, высказанное на основании точных данных и сформулированное учтивым образом (все четверо молодых ученых - весьма учтивые люди), префект демонстративно проигнорировал, распорядившись перевести префектуру из Бас-Тера в Пуэнт-а-Питр; остальное население, бросив свои дома, ринулись следом.

Поскольку введение чрезвычайного положения было совершенно необоснованно с научной точки зрения и за время его действия не случилось и намека на извержение, администрация сочла мое присутствие излишним. Была предпринята попытка воспрепятствовать моему возвращению на Гваделупу и заставить меня лететь из Кито прямо в Париж. Тем не менее 29 августа я прибыл в Пуэнт-а-Питр - к радости одних и откровенному неудовольствию других.

Ознакомившись с результатами наблюдений коллег, выслушав разноречивые мнения о характере вулканической деятельности и убедившись, что со времени моего первого посещения вулкана шесть недель назад ничего существенного не произошло, я заключил, что эвакуация была неоправданной. Для пущей верности я решил проверить свой вывод на месте, а для этого подняться на следующее утро к кратеру и посмотреть, не появились ли какие-либо новые признаки, ускользнувшие от бдительного внимания моих товарищей. Так мы оказались на вершине Суфриера.

В роли живой мишени

Когда рано утром мы вышли из вулканической обсерватории, устроенной на берегу моря в трехвековой давности каземате форта Сен-Шарль, нас было девять человек. Сейчас под бомбами, уткнувшись в глину, лежали пятеро. Двое наших химиков, Фэвр-Пьерре (по прозвищу Йети) и Роз-Мари Шеврие, откололись от группы час назад; они отправились на Эшельский перевал к фумаролам у вершинного конуса, чтобы снять показания приборов и взять ежедневную порцию проб. Значит, не хватало еще двоих. Они исчезли сразу после начала извержения, когда я крикнул: "Бежим!" Где они сейчас? Живы? Или уже погребены под одной из громадных глыб?