На всю жизнь?.. - [39]

Дверь в ванную не запиралась, очевидно, в шале с одной спальней не сочли нужным прилаживать задвижку. Пустив воду, она разделась.

Джейк вряд ли придет сюда. Не до такой же степени он груб. Впрочем, с чего она взяла, что ему не захочется лишний раз потерзать ее?

Идиотизм. Нелепо сейчас нервничать сильнее, чем когда она была неопытной девственницей. Джейми усмехнулась. Теперь ее любовь безответна, вот в чем все дело.

Она взяла флакон с розовой эссенцией и плеснула немного в воду. Тонкий аромат смешался с горячим паром, вода шелковисто ласкала кожу. Лежа в воде, она испытывала невероятное блаженство. Ох, остаться бы здесь навсегда!

И только закрылись ее глаза, как дверь спальни стукнула. Это Джейк! В панике она выскочила из ванны и закуталась в мохнатое полотенце, сердце бешено колотилось, но дверь в ванную оставалась закрытой.

Натянув на влажное тело ночную рубашку, Джейми постояла немного, прислушиваясь, потом все-таки решила выйти. Не торчать же в ванной всю ночь.

Джейк сидел перед камином, листая журнал. Услышав, что дверь ванной открылась, он обернулся. Наверняка критически отнесся к ее синей атласной рубашке, менее всего похожей на одеяние новобрачной. Но если он думал, что она разоденется в шифоны с кружевами… Джейк встал, скинул пиджак и расстегнул ворот рубашки, и Джейми вдруг осознала, насколько он выше нее, когда она без каблуков.

— В этой штучке ты выглядишь как девчонка.

— Но я уже давно не девчонка, — сказала она, направляясь к постели. Издевательский тон его голоса возмутил ее.

А он улыбнулся и посторонился, чтобы дать ей пройти, но в последний момент ухватил ее за талию и повернул к себе. Камни его запонок вновь сверкнули, и он, заметив, что она это увидела, со смаком произнес:

— Я все еще не отблагодарил тебя за них. Да, эту тему он, видно, еще долго будет мусолить.

— Повторяю, плату за них я уже от тебя получила.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза, но, увидев в них вспышку ярости, тотчас отвела взор. Заговорил он, однако, спокойно:

— Ты слишком великодушна. Настолько великодушна, что я начинаю чувствовать себя в неоплатном долгу. А неоплатные долги могут в любой момент быть востребованы, не так ли?

Она никак не могла проглотить комок, вставший поперек горла. А Джейк, все еще удерживая ее и не отводя глаз от ее лица, стянул с себя рубашку и бросил на пол.

— Посмотри на меня. Вот так-то лучше. Его недобрая улыбка бросила ее в озноб. Нет, нельзя было, подчинившись пустому капризу, покупать эти чертовы запонки. Такого рода насмешек он ей никогда не простит.

Джейк привлек ее к себе. Ощутив жар его тела, она отпрянула, хотела вырваться, умолять не поступать так с ней, не разрушать ее воспоминаний, но гордость замкнула ей уста. Он хочет унизить ее, хочет, чтобы она плакала, умоляла. Ну, нет, она не позволит… Но темная сторона естества нашептывала ей: покорись, ибо нет ничего слаще его объятий.

А он, будто угадывая ее состояние, еще сильнее стиснул ее в объятиях, склонился к ней, и она поняла, что, если сейчас он поцелует ее, вся ее гордость вмиг испарится. Горячие губы коснулись ее шеи, она затаила дыхание, все чувства пришли в смятение. Она была раздавлена гнетом ощущений, которые он возбудил в ней, и вновь страшно потрясена тем, какую власть он имеет над ней. Когда его рот замер на испуганно пульсирующей жилке, которую он отыскал на шее, она все же взмолилась:

— Отпусти меня, Джейк!

Слова с болью пробились у нее из гортани.

— Твои слова ничего не значат, — раздался возле самого ее уха насмешливый голос. — Ты хочешь меня, и с этим тебе не совладать.

— Нет!

Гневный вопль отрицания, сорвавшийся с ее пересохших губ, не произвел никакого эффекта, разве что еще больше разозлил его.

— Да, — прошептал он, не отводя губ от ее шеи и шаря рукой по всему телу — от плеча к груди, потом вниз, к бедру, и вновь к груди, нащупывая сквозь атласную ткань ее набухший сосок. Ее тело предавало ее, отвечая на легчайшее из его прикосновений.

— Перестань, Джейк!

— Ни за что! — глухо проговорил он.

Разве не этого ты хотела? — в последней вспышке злости спросила она себя. Вот и получи! Дай ему утолить примитивный голод твоей плоти, эту неподвластную разуму жажду свершения.

Всем своим ноющим телом она прильнула к нему. Он понял, что она сдалась, и ласки его стали нежнее, мелкие влажные поцелуи блуждали теперь по ее пылающей коже, не встречая сопротивления. Джейми охватила истома, он целовал все те тайные места, про которые давно знал, что они источники ее наслаждения.

Настоящее было забыто, властно вернулось прошлое, она страстно отвечала на все его ласки. А когда его руки скользнули вниз, к бедрам, и он прижал ее к себе, она почувствовала силу его возбуждения и все в ней отозвалось острым желанием.

Но он теперь будто играл с ней, она это с горечью осознала, когда цепочка его маленьких поцелуев протянулась по груди вдоль выреза рубашки, возбуждая ее тем способом, который тело помнило, а сознание хотело забыть.

Она противостояла этому мучительству сколько могла, но вот его имя стоном вырвалось из ее гортани, и, когда он начал снимать с нее рубашку, она помогла ему освободить себя от этой эфемерной одежки. Жаркий огонь камина падал на ее нежную кожу янтарными отсветами; блеск в глазах Джейка, когда он смотрел на плавные формы ее тела, отбросил ее в прошлое. Она помнила этот взгляд, помнила силу страсти, которая приходила вслед за этим, и ее тело жаждало пережить это вновь.