На всякий случай - [46]

— А что в ней такое может быть? — удивился Павлик. — Чупаги не видел?

— Нет, но чем же ты... того...

— Ничего я не того! Или ты что видел?

— Ничего я не видел! — заверил Рафал. — Одно беспокойство от тебя, крутишься в машине, как г... в проруби, а ведь мне машину вести надо. Интересно, где мы их нагоним?

Это произошло при въезде в Жолибож.

— Говорю вам, чудеса, да и только! — денно рассказывал Павлик Яночке и Бартеку, которые совсем извелись от ожидания. — Не повезло им, левое колесо полетело. Они уже в левом ряду стояли, еще немного — и удрали бы! А тут их глины и накрыли! Мы за ними были. Рафал делал вид что вежливо ждет, пока двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся. Рафал им сочувственно так покивал головой, ничего, мол, подожду. А тут и поручик подоспел! Я удивился — откуда он взялся?

— Наверное, сердце подсказало, — предположила Яночка. — Или предчувствие какое, вроде ясновидения — а вдруг у них с колесом что случится? Но ему этого не хотелось.

Павлик удивился:

— Почему же не хотелось?

— А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой их малины. Сказал, угонщика придется выпустить завтра, потому как тот не собирался красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного...

— Откуда знаешь?

— Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что угонщик так скажет. Или просто для удовольствия собрался покататься, или что у него стряслось, пришлось хватать первую подвернувшуюся под руку машину и мчаться сломя голову.

— Надо же! Наш поручик голова! — восхитился Павлик. — Именно так этот бандюга и говорил: дружок позвонил, что только что его жену, в дымину пьяную, какой-то хмырь привел. Вот он, угонщик, в нервах, не помня себя, и бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется.

Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню пани Кристина и тетя Моника переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с их детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали! Они бы и еще послушали, но тут сверху вышел на лестницу из своей квартиры Рафал и стал спускаться в кухню Хабровичей. К счастью, в это время зазвонил телефон и спас положение. Пани Кристина сделала вид, что идет в кухню, а тетя фоника подняла трубку. Войдя в кухню через минуту, она сообщила, что это звонил поручик Веж-бинский, интересовался, можно ли зайти ненадолго, если Хабровичи еще не спят. А вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт.

— Чайник вскипел, — сказала Яночка, слезая со своей табуретки.

— Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт, иначе все равно от них толку не будет. А мы все перейдем в гостиную, здесь тесно. И я считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет.

— Я не против того, чтобы подать гостю горячий чай, но почему ты считаешь, что так будет лучше? — поинтересовалась мама.

Всегда осмотрительная и хладнокровная Яночка вдруг брякнула, не подумав:

— За чаем создается непринужденная, теплая обстановка. А если он вдруг откажется пить, значит, мы у него на подозрении. Так что в любом случае имеет смысл.

У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это кто-то из их семьи может быть на подозрении у полиции. Да и в глубине души она догадывалась, в чем тут дело. Ей удалось взять себя в руки и заняться приготовлением чая.

Поручик охотно согласился выпить чайку, из чего следовал вывод, что семейство Хабровичей чисто перед законом. Обрадованная старшая половина семейства принялась изо всех сил угощать офицера полиции, и за столом и в самом деле создалась довольно теплая атмосфера. Поговорив о погоде, поручик перешел к событиям минувшего дня и, ни к кому не обращаясь, бросил в пространство:

— Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось очень на руку угонщику.

— А для вас нет? — огорчился Павлик.

— А для нас совсем наоборот, — был твердый ответ.

В разговор вмешалась Яночка.

— Мы уже усвоили, что значит поймать на месте преступления, — сказала она. — И знаем, что надо было бы проследить за ними до самой ихней малины. Теперь понятно — она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз они наконец до нее все-таки доберутся. Вы как считаете?

Поручик перестал разглядывать этажерку с цветами в гостиной Хабровичей и перевел взгляд на прелестную светловолосую девочку, с сочувствием глядящую на него невинными голубыми глазами. Он ничего не ответил, но на лице его появилось странное выражение: смесь восхищения и тихой паники. У наблюдавшей за ним пани Кристины тревожно забилось сердце. К разговору подключился Павлик. Громко откашлявшись, он неуверенно произнес:

— А те адреса, что мы вам назвали... Как раз на Жолибоже ведь. Как с ними?

Поручик вежливо ответил мальчику:

— Мы о них не забыли. Присматриваем и молим Бога, чтобы угонщики благополучно доехали. Что-то не везет беднягам в последнее время. Не всем, правда...

— А кому везет? — поинтересовался Рафал.

— Ну, например, тому самому «полонезу», в котором ехал сообщник, позаботившийся об одежде вора. На улице Бартыцкой поджидал. Его «полонез» тоже оказался краденым, нам сообщили два дня назад. И я, представьте, даже жалею, что с ним ничего такого не приключилось, ведь мы не знаем, где держат машину. За ним никто из наших не поехал, упущение, согласен, но у нас и в самом деле не хватает людей, Бартек, забившийся в самый дальний уголок, не упустил ни словечка из того, о чем говорили за столом, и вот сейчас еще раз уверился в большой пользе их общественно полезной деятельности, а также в необходимости кооптировать побольше ратников, привлечь смелых и энергичных парней. Да и он сам должен действовать энергичнее. Ведь если бы тогда успел вместе с Павликом прыгнуть в машину Рафала, глядишь и занялся бы этим проклятым «полонезом», вместо того чтобы дырявить ни в чем не повинный «фольксваген». С другой стороны, лиха беда начало. Теперь он приобрел опыт. Вот только орудия подходящего у него нет. Надо будет завтра же, не откладывая, заняться ножкой стола. И еще Веськой. Поприжать его, пусть выложит, что там у него...