На всех была одна судьба - [12]
Обстановка на фронте ухудшалась по часам. Танковые, моторизованные части немцев, не ввязываясь в местные бои, стремительно приближались к Ленинграду. Огромные массы людей, занятых на оборонительных работах, могли оказаться в окружении. От руководства укрепрайона поступил приказ: без промедления двигаться в направлении Павловска, Детского Села, придерживаясь правой стороны железной дороги. С левой стороны уже отчетливо слышался зловещий гул – это катила немецкая техника. Угроза оказаться отрезанными заставляла бежать и бежать из последних сил. На ходу выбрасывали из вещевых мешков одежду, белье, посуду. С десяток шагов передышки – и снова бег…
В себя пришли, только завидев здание Витебского вокзала. Город еще не знал массированных налетов немецкой авиации, черный день 8 сентября был впереди, и все-таки за эти недели, пока девушки отсутствовали, перемены произошли. Зенитки, маскировочные сети… Витрины магазинов забиты досками, заложены мешками с песком. Еще недавно такой нарядный Международный проспект выглядел мрачным, настороженным… Дом Клавы находился на углу Международного проспекта и Заставской улицы, напротив завода имени Егорова, где теперь работал компрессорщиком Константин Фёдорович.
На вагоностроительном заводе имени Егорова и начался для Клавы отсчет блокадных дней. Взяли ее на лесопилку – сортировать, складывать, разносить по цехам доски, необходимые для разных военных нужд, в том числе и для сколачивания щитов, которые отправляли на санпропускники. Все цеха завода переходили на выпуск военной продукции, так необходимой фронту. Бомбежки чаще приходились на ночь – воздушные пираты стремились прорваться к центру под покровом темноты. Иной раз за ночь объявляли по 12–16 тревог, а завтра утром, к восьми, надо быть на работе. И Клава с отцом оставались дома, не спускались в бомбоубежища, которые тоже нередко оказывались под завалами. Дом трясло, стены ходили ходуном, но уже не было того страха, как в первые налеты.
В начале весны руководство предприятия решило открыть при заводе детские ясли. Некоторые женщины, имевшие малолетних детей, приносили их с собой на работу, опасаясь оставлять малышей в нетопленных, пустых квартирах. Помещение на улице Холмской предстояло отремонтировать, и Клаву включили в бригаду отделочников. Красила, клеила обои, осваивала новую профессию. Ясли открыли, приняли первую группу малышей, но заниматься с ними Клаве не пришлось. Ее включили в отряд МПВО – в личном деле была отметка об окончании курсов медсестер. Весной на город навалилась новая беда. Истощенный за зиму человеческий организм уже не мог сопротивляться болезням, инфекциям – началась эпидемия дизентерии. На борьбу с этим опасным массовым заболеванием и бросили подразделения МПВО. Штаб группы, к которой была прикреплена Клава, находился недалеко от ее дома – на Цветочной, 16. С медицинской сумкой, в которой и было-то из лекарств только горсти две таблеток марганцовки, шла она от подъезда к подъезду, поднималась по скользким, темным лестницам. Какими долгими казались лестничные марши в старых домах! Силы были уже не те, что осенью.
Не зимой, а именно весной, когда, казалось, самые тяжкие испытания позади, началась неостановимая гибель людей. У человеческих сил есть предел, который нельзя нарушать. В апреле 1942 года умер Константин Фёдорович, найдя последнее пристанище в братской могиле на Волковском кладбище.
В апреле ленинградцы приступили к большой, хорошо организованной уборке города. Старики, женщины, дети, работники учреждений, воинские части, отряды МПВО вышли на улицы, на свои участки. Полгода в огромном городе не работала канализация, многие разбитые дома за зиму превратились в свалки нечистот… Все это надо было расчистить, извлечь, вывезти.
С каждым теплым днем росла угроза вспышки эпидемии, которая для ослабленных людей означала верную гибель. Подвиг ленинградцев весной 1942 года можно приравнять к героической обороне в августе – сентябре 1941-го. Изможденные, больные, стар и мал каждое весеннее утро выходили на улицы, площади, во дворы и переулки родного города. Не имея сил поднять тяжелый лом, часто вдвоем, в четыре руки, кололи огромные грязные наледи. И невозможное свершилось! Убранный, похорошевший, зазеленевший первыми листочками уцелевших кленов, верб, тополей, Ленинград встречал свою первую блокадную весну.
Клава шла по чистому, подсохшему асфальту, глядела вглубь синих небес и каждой кровинкой чувствовала, знала: победим! Вернется мирная жизнь. Летом ее вызвали в военкомат, сказали: готовься. Она и сама давно хотела уйти добровольцем, но на кого оставить больного отца?.. Теперь все решилось само собой. На фронт!
7 августа 1942 года, прибыв, как положено, с личными вещами, оформляла Клава свои документы в военкомате. И вскоре обживала нары в одной из землянок, находившихся возле насыпи Варшавской железной дороги, где осенью 1941 года располагался батальон ополченцев Кировского района. Обмундирование, кирзовые сапоги, пилотка… Должность – санинструктор, а проще говоря, санитарка. Но вначале их, блокадных девчушек, надо было поставить на ноги, подкормить.
Настоящая работа написана в 1942 г. в Свердловске. В условиях военного времени не было возможности использовать в полной мере относящуюся к разбираемому вопросу литературу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автора этой книги, храбро воевавшего в Афганистане, два раза представляли к званию Героя Советского Союза. Но он его так и не получил. Наверное, потому, как он сам потом шутливо объяснял, что вместо положенных сапог надевал на боевые операции в горах более удобные кроссовки и плохо проводил политзанятия с солдатами. Однако боевые награды у него есть: два ордена Красной Звезды, медали. «Ярко-красный чемодан, чавкнув, припечатался к бетонке Кабульского аэродрома, – пишет Николай Прокудин. – Это был крепкий немецкий чемодан, огромных, прямо гигантских размеров, который называют «мечта оккупанта».
Сборник «Дорогами войны» – это сборник воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны. В числе авторов сборника – моряк, тонувший в водах Балтики во время эвакуации советских войск с полуострова Ханко, а затем воевавший на Ладоге, где был тяжело ранен; артиллерист, дважды раненный под Мясным Бором; донской казак, которому досталась нелегкая доля отступать в донских степях летом 1942 года; и, наконец, командир пулеметного взвода зенитчиков, которому довелось в мае 1945 года побывать у стен рейхстага в Берлине.
Предлагаемая книга впервые включает все художественные и документальные произведения Федора Абрамова о Великой Отечественной войне и Победе, в том числе ранее не публиковавшиеся материалы из рукописного архива писателя.
«БЛОК-АДА», непривычным написанием горестно знакомого каждому ленинградцу слова автор сообщает о том, что читателю будет предъявлен лишь «кусочек» ада, в который был погружен Город в годы войны. Судьба одной семьи, горожанина, красноармейца, ребенка, немолодой женщины и судьба Города представлены в трагическом и героическом переплетении. Сам ленинградец. Михаил Кураев, рассказывая о людях, которых знал, чьи исповеди запали ему в душу, своим повествованием утверждает: этот Город собрал и взрастил особую породу людей, не показного мужества, душевного благородства, гражданской непреклонности.