На все времена - [34]

Десмонд не замечал импровизированного обряда крещения, которым удостоил гостей, поскольку был занят тем, что злобно таращился на молодого шотландца. Но даже это у него не получилось, потому что тот внезапно раздвоился и вместо одного негодяя по имени Рейвен Сиберн перед залитыми алкоголем глазами возникли двое.

– Т-ты толь… ч-что назвал м-меня лжецом? – пробормотал Десмонд.

Морщась от омерзения при виде пьяного сквайра, Рейвен снова поднялся. Его примеру последовал отец.

– Прошу извинить нас, сквайр, – сказал он, – но сегодня мы проснулись очень рано и сильно устали, поскольку день выдался тяжелым. Может, вы позволите нам закончить эту дискуссию в другое время?

Фырча, как разъяренный бык, Десмонд хотел было пошутить насчет неспособности шотландцев пировать до рассвета. Если бы он сам выехал сегодня на охоту, наверняка показал бы шотландцам образец стойкости и выносливости. Передразнивая шотландский выговор Седрика, он упрекнул:

– Похоже, у вас не с-слишком сильный с-сын. Неужели холодная английская погода заморозила вас?

Седрик проигнорировал пьяные издевки Десмонда, а Рейвен откровенно улыбался, не желая напоминать хозяину о ежеутренних умываниях в ледяном ручье, протекавшем рядом с его родным домом в Шотландии.

– Вам следует помнить, сквайр, что я живу в горах. Там стоят такие утренние холода, которых не выдержит ни норманн, ни сакс, а кое-кому взбрело в голову без особых на то причин забрести в наши края. Впрочем, может, вы не знаете, что мы приехали прямо с севера.

С этими словами Рейвен резко повернулся и последовал за отцом к выходу из зала. Собравшиеся в напряженном молчании смотрели им вслед.

– Погодите! – вдруг крикнул кто-то.

Слишком поздно Абриэль поняла, что Корделия, вскочив, бежит за шотландцами. Что она задумала? Неужели не понимает, что план обмануть Десмонда больше не понадобится?

– Что она делает?! – в ужасе спросила леди Грейсон, наблюдая, как дочь, догнав шотландцев, что-то тихо им говорит.

Абриэль застонала и закрыла лицо ладонями.

– У нас… мы собирались отвлечь Десмонда от его одержимости шотландцами, – призналась она. – Но этот вечер кончился так плохо, что все пошло прахом. Никогда не думала, что она…

– Абриэль, – упрекнула мать, – тебе не стоило становиться между двумя мужчинами.

– Но, мама, неужели ты не видишь, что это уже произошло?! По крайней мере Десмонд так считает, – мрачно заключила она.

– А ты? Ты тоже так считаешь? – спокойно вмешался Вашел.

Абриэль серьезно посмотрела на него:

– Я… я прекрасно сознаю свой долг.

Он досадливо поморщился, но лицо его тут же превратилось в бесстрастную маску. Элспет молча вложила ладонь в руку мужа, и Вашел не шевельнулся, но, по-видимому, думал о прошлом и о том, что все могло быть иначе. Абриэль стало так жаль отчима, что она тоже положила руку ему на плечо. Но при этом не сводила глаз с Корделии. Ее подруга весело улыбалась мужчинам, явно пытаясь вернуть им хорошее настроение. И похоже, преуспела в этом, потому что мужчины тоже заулыбались. Наконец она присела в реверансе, и шотландцы покинули зал. Абриэль бросила взгляд на Десмонда в надежде, что их план сработал, но, к ее досаде, он так усердно пил и ел, что даже не заметил этой сцены.

Корделия вернулась к их столу и принялась за десерт, словно ничего не произошло, не обращая внимания на неловкое молчание обеих семей.

– Хм-м-м… не так уж плохо, – заметила она.

– Очень трудно испортить свежие фрукты, – кисло пробормотала Абриэль.

Реджинальд закатил глаза, поражаясь выходке дочери, и велел замолчать жене, которая уже хотела что-то сказать Элспет.

Абриэль подалась к подруге и прошептала:

– Тебе не следовало этого делать, но тем не менее что сказал Рейвен?

– Вел себя как настоящий джентльмен, разумеется, но я с ним не флиртовала. А вот перед его отцом почти невозможно устоять.

Абриэль застонала и прикрыла глаза.

– Но со стороны казалось, что я заигрываю с Рейвеном, верно?

– Именно, – мрачно буркнула Абриэль. – Благодарю за усилия.

– Хотя Рейвен улыбался, когда я говорила с его отцом, у меня создалось впечатление, что наш план ему не понравился.

– Конечно, нет, – кивнула Абриэль. – Он из тех, кто считает себя непобедимым и может справиться с любыми трудностями. Остается надеяться, что отец сможет его образумить и заставить понять всю серьезность ситуации. Им лучше немедленно уехать.

Корделия широко улыбнулась:

– Поближе познакомившись с его отцом, могу сказать только, что твое желание вряд ли исполнится, ибо они не только горды, но и настоящие свирепые воины, как их кельтские предки.

Абриэль была так расстроена случившимся, что прошло немало времени, прежде чем она перестала сокрушаться о Рейвене и наконец задремала. Она сама не понимала, почему так мучается. Как Абриэль говорила Корделии, отказ ухаживать за ней еще до помолвки означал полнейшее отсутствие интереса Рейвена к ней, жалкой бесприданнице. Так почему она тревожится о нем?

Но как только сладостный сон объял ее, Рейвен снова явился ей… он был совсем близко… и непонятно, что с ней творилось. Наверное, лучше бы забыть о нем до конца жизни.

Она металась во сне, ворочалась с боку на бок, улыбаясь, когда Рейвен отводил с ее лба непокорный локон, вздыхая, когда его пальцы гладили щеку, и сгорая в жару, когда вдруг поняла, что это сам Рейвен Сиберн наклоняется над ее постелью, освещенный полной луной, и ее рука обнимает его за шею, гладкую и очень теплую, как если бы… если бы…